Я, молча, смотрела на него.
- Я - свободный мужчина! – сорвался он на крик. - Я воин!
- Вы хотите, чтобы я притворилась свободной женщиной? – спросила я. -Я могу сделать это для Вас. У меня огромный опыт, я делала это в течение многих лет. Время от времени я даже сама верила в это. Я могу снова это повторить! Прикажите мне, если Вы желаете притворства!
- Ты - рабыня, - отрезал мужчина. – И это - всё, что Ты есть. Не дразни меня.
- Простите меня, Господин.
- Изо дня в день, из ночи в ночь, я боролся со своими чувствами к Тебе. Я с головой погружался в свои обязанности. Я изнурял себя упражнениями на тренировках. Я даже искал утешения в тавернах, в руках других женщин. Я попрекал себя за свою глупость. Я ругал себя последними словами за свой идиотизм! Я корил себя за своё безумие! Но я не смог изгнать Тебя из своего ума! Когда-то зажжённый Тобой в моём сердце огонь страсти лишь жарче загорелся! А Ты даже не свободна!
- Да, - с внезапной злостью признала я. - Я действительно не свободна!
- Рабыня! – закричал он на меня.
- Да! – крикнула я в ответ. - Рабыня!
- Давай, торжествуй, рабыня, - прорычал Дразус Рэнциус, - Ты, своей хитростью, и своей коварной красотой, победила солдата и свободного мужчину.
- Ну, так накажите меня за это. Ведь я принадлежу Вам.
- Не волнуйся, - прошипел мужчина. - Ты ещё будешь наказана за Корцирус, и за твою дерзость. Но даже и теперь, когда Ты беспомощна в моих веревках, я нахожу Тебя невыносимо желанной и изысканно красивой.
- Спасибо, Господин, - прошептала я тихим голосом.
- Вы разрушаешь меня, - устало пробормотал Дразус. - Ты разрываешь моё сердце!
Я испуганно опустила голову.
- Ты превращаешь меня в раба! - вдруг крикнул он.
- Но, именно я - рабыня, - напомнила я.
- Я ненавижу Тебя! – отчаянно выкрикнул мужчина.
- Я так не думаю, - покачала я головой.
- Ты стала для меня тем же, чем была Шейла, та, что была настоящей Татрикс Корцируса, для Лигуриуса!
- Нет! – сказала я. – Между нами огромная разница!
- И в чём же? – потребовал Дразус Рэнциус ответа.
- В том, что я люблю Вас, - объяснила я.
- Коварная и хитрая рабыня! – усмехнулся мой хозяин.
- Я действительно люблю Вас! – крикнула я сквозь слёзы.
- Лукавая, очаровательная шлюха, - похвалил он. - Ты просто боишься за свою шкуру! Ты знаешь, что Ты теперь в моей власти. Ты боишься, что я сделаю с Тобой то, что Ты заслуживаешь, и просто скормлю Тебя слинам!
- Нет! – всхлипнула я.
- Давай, потей и трясись теперь от страха, сочная шлюха, - зло прошипел он. - Покричи о своей любви ко мне. Возможно, я проникнусь к Тебе милосердием, и соглашусь держать Тебя как самую низкую и дешевейшую рабыню на всём Горе!
- Но я, правда, люблю Вас! – заплакала я.
- Лживая рабыня! – заорал он, и одним прыжком пересёк комнату, и тыльной стороной ладони, жестоко, наотмашь ударил меня по щеке, сбивая с колен. Правым плечом я больно ударилась о каменный пол. Во рту появился привкус крови. Испуганная, связанная я лежала на полу, боясь даже пошевелиться или застонать. Это была всего лишь пощёчина, но мне показалось, что ещё немного, и моя голова, была бы просто оторвана. Я была охвачена ужасом. Прежде мне даже в голову не приходило, насколько он силён. А что, если бы он ударил меня по-настоящему? Только что он продемонстрировал, что я должна повиноваться ему со всем совершенством.
- На спину, - резко приказал Дразус Рэнциус, - колени поднять, пятки на полу.
Он заставил меня принять стандартное положение лежащей на спине пленницы.
- Ты хорошо смотришься у моих ног, шлюха, - бросил он.
- Спасибо, Господин, - с трудом выговорила я.
- Ты уже пересмотрела свои слова? Может, дальше будем говорить правду?
- Я люблю Вас, - прошептала я, задыхаясь от слёз.
- Лживая шлюха! – зашипел он, и зло пнул меня.
Удар был настолько силён, что меня, визжащую от боли, подбросило над полом. Можно не сомневаться, что в течение нескольких дней, на память о его неудовольствии у меня сохранится прекрасный синяк.
Перекатившись на бок, я потянулась головой к пнувшей меня ноге и прижалась к ней губами. Лишь после этого поцелуя, я вновь приняла прежнее положении. Дразус уже отвернулся от меня и подошел к единственному стулу, стоявшему в комнате, к церемониальному стулу, богато украшенному, с изогнутыми подлокотниками. Повернув голову на бок, сквозь слёзы я следила за ним. Он также, усевшись на стул и сложив руки на подлокотники, принялся разглядывать меня.
- Разве Ты не должна стоять на коленях, шлюха? - едко спросил он.
- Да, Господин, - отозвалась я, и снова принялась дёргаться, пытаясь принять вертикальное положение, лицом к нему.
Мужчина с интересом наблюдал за моими потугами. Вид у него был утомленный.