— Эй! Положи на место, не надо мне тут ничего доказывать, это только для охотников, причем больше, совсем новичков мы не набираем.
— Ага, сейчас положу, ты не переживай.
Я просто приложила кончик заявления к кончику моих документов, копируя все данные и заполняя таким образом заявление. Затем совершенно спокойно положила его обратно на стол, но уже в совсем маленькую стопку заполненных заявлений.
Пока он язвил я заметила, что к той стопке прикреплен артефакт, который, судя по всему, защищал ее от внешнего вмешательства. Тот, кто положил заявление в эту стопку, забрать его уже не мог.
— Ну и зачем это было делать, ты вообще понимаешь, что теперь не сможешь его забрать и тебе придется ехать. Охотник? Да какой из тебя охотник… Если ты думаешь, что это круто или весело, то глубоко заблуждаешься и заметь, я сейчас не говорю про твои способности. Хотя это не мои проблемы.
— Спасибо что принял заявление, и поверь твоё мнение по поводу моей жизни меня волнует меньше всего. Ты ничего обо мне не знаешь, — холодно сказала я, посмотрев ему прямо в глаза.
На секунду в его карих глазах с необычными бордовыми вкраплениями появилось сомнение, но быстро сменилось снисходительным взглядом.
— Завтра на этом же месте в 8 вечера и не опаздывать, ждать я никого не буду.
— Хорошо.
34. Незаметная грань
Весь оставшийся день, пока я заселялась в небольшой отель и гуляла по улицам города, меня не отпускали мысли. Я прекрасно знала, как выгляжу и понимала, что это создаст проблемы, но я не думала, что даже заполнение обычного заявления покажет пример того, насколько предвзято ко мне могут и будут относиться. Все мысли приводили меня только к одному, единственный выход это как можно меньше показывать свою внешность.
— Надо завтра пройтись по магазинам и купить все необходимое, сильно сомневаюсь, что потом очень скоро будет такая возможность.
— Кей, прекращай ты дуться, он ведь делает это из лучших побуждений, ведь не все такие как ты, есть и те, кто хотят сделать что-то подобное, например на зло кому-то.
Я прищурилась, недовольно смотря на Раса.
— Понял я, понял, я виноват, извини, но что-то мне подсказывает что его реакция все равно была бы такой же.
— Ладно, я это тоже понимаю, просто это снова поставило на первое место проблему того, что вдруг у меня не получится или он и учитель правы и это не для меня? Что я буду тогда делать?
— Не знаю, но уверен ты разберёшься, — с набитым ртом еле выговорил Рас.
Мы стояли в специальном домике для грифонов, который очень уж напоминал конюшню и Расу как раз принесли ужин.
— Думаешь?
— Уверен, у тебя просто не будет выбора.
— Спасибо, это именно то, что я мечтала услышать.
Ирония так и сквозила в моем голосе, хотя, по-моему, он именно этого и добивался, так как слишком уж подозрительно что-то искал в пустой миске.
— Я пошла спать, завтра идем все покупать.
— Ура! Обожаю покупки! Мы же купим всяких вкусностей? Места то много. Кстати, а какой лимит у твоего пространства в этой прекрасной сумке, которую подарил нам Эльран.
— Что значит нам? Это мой подарок, — еле сдерживая улыбку сказала я.
— Ну, чисто технически она таскает нашу общую еду и вещи, — невинно поскреб лапой пол, этот недоделанный кот.
— Я не уверена, но хорошую комнату точно вмещает, правда положить можно только то, что пролезет в оригинальный размер.
— Отлично, значит можно взять много шоколадных конфет и тех орешков в карамели.
Вот честно, на этом моменте я просто не удержалась.
— Эй, ну чего ты смеёшься!
— Мне кажется ты единственный грифон, который не готов идти в военную крепость без сладостей, а не мяса.
— А вот и нет, просто мясо я и сам поймаю.
— Спокойной ночи, — попрощалась я, снимая полог тишины с отсека в котором мы находились.
Пусть мы здесь и одни, но еще больше проблем мне не надо. Именно с такой мыслью я и проснулась утром, после не слишком спокойного сна.
Спустившись вниз, я заказала себе завтрак с удовольствием выбрав румяные блины, политые каким-то местным вареньем, и распорядилась чтобы грифону тоже отнесли его еду.
Сидя за столиком и допивая ягодный чай, я наконец собралась с мыслями и нашла идею, которая должна мне помочь. Рас тоже уже с нетерпением гарцевал по своему загону в ожидании, когда мы пойдем. Что-то мне подсказывало что он все больше перенимал часть моей личности, так как он постоянно говорил слова, которые могла знать только я и понимал те, которые совершенно не относились к этому миру, правда это больше походило на меня лет так в 12, но ведь он и был еще подростком по своим меркам.