— Кому? — не удержался я и махнул в сторону сидящего на против меня на диване лимузина Советника. — Вон, пожалуйста. Жалуйтесь. Вряд ли вы кого-то по значительнее встретите. А я всё равно эту хрень надевать не стану. Я всё сказал.
Посол жалобно посмотрел на Багратионова, но тот только пожал плечами. Он уже пытался меня «образумить» и заставить надеть галстук. Ввиду чего оказался послан туда, куда ходят далеко и надолго. В вежливой форме разумеется. После чего удивился, хмыкнул и заявил, что раз не хочу, то и не надо.
Видать подобное отношение, без какого-либо страха и заискиваний для него редкость, раз уж он принял мою точку зрения. Или же просто для вида согласился. Вроде, как бросить вредному псу кость, чтобы он потом проблем не доставлял. Кто их, аристократов, разберёт.
Но, следовало признать, что шло всё, что называется, по первому разряду.
На мне был дорогущий костюм тройка. Чёрный с белоснежной, как только что выпавший снег сорочкой. Золотые запонки, туфли. Ради интереса полюбопытствовал, сколько стоит такое чудо. Услышал ответ. Задумался. Да где они вообще его взяли⁈ Если верить сообщениям от Елизаветы, то мы на еду и лекарства для бездомных потратили меньше!
Ладно, больше на самом деле. Но всё равно! Такие бабки за какие-то шмотки!
С другой же стороны…
Я повернул голову и посмотрел на Софию.
Девчонка просто цвела. Длинное, нежно-голубое платье, с разрезом на бедре. На ногах изящные туфли в тон. Длинные русые волосы тщательно вымыты, причесаны и собраны в изящную причёску заколкой из серебра. Красота такая, что глаз не отвести. Нет, конечно же всё это напускное. Она и сама по себе красавица. Да и я никогда не зацикливался на шмотках. Не больше, чем обёртка для прекрасной конфетки. Обёртка прекрасная и баснословно дорогая, чего уж тут говорить.
Зато сама София от всего оказанного ей внимания просто-таки млела. Эх, дорвалась малышка. Сколь бы утилитарный и практичный подход в жизни она не исповедовала, но в душе каждая девушка мечтает о дорогих платья, прекрасных туфлях и прочем, чтобы подчеркнуть свою красоту.
А я и не против. Сидит сейчас эта услада для глаз и восторженным взглядом смотрит в окно нашего лимузина, разглядывая красоты японской столицы.
На самом деле за эти пару дней дофига всего произошло. Российское посольство в Осаке гудело, как пчелиный улей после случившегося. Народ носился туда-сюда, а уж после того, как к нам прибыли посланцы от японского Императора то их скорость и вовсе стала какой-то невообразимой.
Но для меня всё это прошло так, фоном. Большую часть времени я соизволил валятся в своём номере вместе с Софией и отдыхать. Только когда вышеназванный злой дядя приехал, пришлось нехотя начать шевелиться. Как бы я не выкобенивался, но на данный момент придётся немного уступить Багратионову. Хотя бы с той точки зрения, и я ни капли в ней не сомневался, что проблем он мне сможет обеспечить столько, что я погрязну в их решении вместо того, чтобы заниматься тем, чем должен.
— Хорошо, — всё же сдался посол, убирая проклятый галстук. — Запомните, Коршунов. При Императоре ни в коем случае не обращайтесь к нему первым. Только в том случае, если он сам заговорит именно с вами. Вас примут в конце приёма. Держись поближе ко мне и старайтесь ни с кем не говорить.
— А что так?
— Вас могут попытаться спровоцировать, или ещё каким образом испортить вашу репутацию в глазах Императора.
— И они попытаются это сделать, — брякнул Багратионов, глядя в окно.
— Скорее всего Его Высочество прав, — вздохнул посол. — Наши отношения с японцами очень… не простые. Оба правителя заинтересованы в более или менее мирном сотрудничестве, но при дворе Нобунаги есть множество тех, кто всё ещё хотят продолжения последней войны…
— Так они же её и начали, — вспомнил я. — Вроде бы первыми напали и попытались отвоевать Сахалин.
— В общем — верно, — согласился посол. — Проблема только в том, что всё это произошло не по воле самого Нобунаги. Часть японских кланов решила, что им самим по силам захватить Сахалин и другие острова и вернуть их обратно в лоно Японской Империи.
— И они себя переоценили, — жёстко произнёс Багратионов.
— Его высочество участвовал во время той короткой войны, — тут же пояснил посол, чем заставил меня несколько по-новому взглянуть на императорского советника. — Созданный среди кланов Хоккайдо союз действительно не смог оправдать своих надежд. Они проиграли, но эта короткая война дорого нам стоила.
— Тогда к чему все эти разговоры о мире? Если их император тут не причём?
— Когда ты занимаешь подобное место, Коршунов, происходящие события всегда являются более сложными, чем это кажется со стороны. Нобунага просто не мог отмахнуться от тех, кто начал всё это. Среди кланов Хоккайдо много очень и очень влиятельных личностей. Да, во время войны пострадали их военные силы. Политическое же влияние осталось нетронутым. Репутацию свою, конечно, они подмочили знатно, но и всё. И они умны. Выставили всё так, словно всё началось из-за наших действий. А когда мы надрали им их жёлтые задницы, сделали вид, будто они и не проигрывали вовсе. Учитывая, что после окончания этого… конфликта, не произошло никаких изменений на географических картах, предъявить что-то кому-то сложно.