Пока Кузнецов с его ребятами занимался мародёрством в арсенале, я пошёл обратно к вертолёту, попутно связавшись с Голотовым. Ситуация в городе по-прежнему оставалась критической… но уже не такой опасной, как несколько часов назад. Если в вкратце, то большая часть солдат Калинина отступила к той самой базе, про которую он говорил. Видимо не достигнув первоначальных целей, а именно прикончить меня, самого Голотова и ещё чего-то, солдаты просто отступили туда, где могли спокойно оборонятся.
На первый взгляд вроде хорошо… но до тех пор, пока граф не начал перечислять потери. Вот вам и отборные имперские войска, блин…
Всего за три с небольшим часа предатели напали на каждое более или менее крупное место дислокации лояльных императору военных. База ГРАУ едва не превратилась в руины. Военно-морская база на противоположном от города берегу Уссурийского залива захвачена десантом. Военный аэродром в Фокино, по словам Голотова, так же практически уничтожили. По крайней мере стоящая на нём техника.
В итоге, в результате неожиданного нападения воевать против мятежников здесь стало просто некому.
Так мало того, ещё и большая часть аристократов, на которых я сначала пенял, попала под раздачу. Эх, зря я нагонял на тех же Уваровых. Старики попытались защитить находящихся на их территории людей, что вылилось в короткую перестрелку. Сам граф поймал пулю, но, вроде как по словам Голотова был жив и относительно цел.
И тоже самое было с остальными. Калинин не собирался с ними сражаться. Устроил быстрые удары, дабы проредить родовую гвардию и лишить местных аристократов имеющегося боевого потенциала.
И, будто этого было мало, граф рассказал мне о происходящем в столице. Дела там не то, чтобы очень хорошо идут, между прочим. Будто издеваясь надо всеми, главный кукловод всё ещё не вышел на сцену. Спектаклем рулили несколько мятежных графов и пол дюжины баронов, устроив форменную мясорубку рядом со столицей.
С такими вот невесёлыми новостями я поднялся на вертолётную площадку, обнаружив там Бондаренко вместе с группой техников.
— Ну? Что скажете?
— Ещё полетаем, —оптимистично сообщил мне перемазанный чем-то Бондаренко, высунувшись из десантного отсека вертолёта.
— Ты чего такой грязный?
— Прав оказался. Повредили шланги гидравлики винта, но всё оказалось не так страшно. Минут за двадцать-тридцать поставим заплатки и птичку можно будет поднять в воздух…
— Ясненько…
— Что тебе «ясненько», Коршунов, — скривился он. — Лучше скажи мне, как ты собираешься преодолеть ПВО базы.
— А его там много? — рискнул я задать тупой вопрос.
— Дохрена, достаточное количество?
— Ну, звучит весьма достаточно.
— Ну вот столько там его и будет, — уверенно кивнул мне майор. — База там относительно новая, но она должна была со временем заменить главный штаб здесь, в городе. Так что средств на неё не жалели. Там оборона такая, что с наскока, тем более с одной единственной вертушкой, её не возьмёшь.
— А если…
— Не если! — рявкнул Бондаренко. — Нас собьют ещё на подлёте!
Продолжить разговор я не успел. Лежащий в кармане жилета телефон зазвонил раньше.
— Ща, майор, мысль не теряйте. Мы её ещё обсудим.
— Да какую мысль⁈ Я же говорю…
Дальше я уже слушать не стал. Достал телефон, с удивлением обнаружив незнакомый номер ответил на звонок. Думал, что мне звонит Голотов, но, оказалось, что нет. То есть, это тоже был граф, да не тот.
— Коршунов, мне нужна твоя помощь…
— О, ваше сиятельство! Как пожимаете?
— ХВАТИТ ПРИДУРИВАТЬСЯ! — заорал Токарев на меня из динамика. — Ты говорил, что я попрошу у тебя помощи. Хорошо! Я прошу! Мне нужна твоя помощь, Коршунов. У них моя семья…
Мда-а-а…
Нет, я, конечно, говорил ему что-то такое, но тут больше рассчитывал просто на то, чтобы побесить его. Не ожидал, что он действительно броситься звонить мне и просить милостыню. Хотя, с другой стороны, вполне ожидаемое развитие событий, учитывая, как всё обернулось.
— Хорошо, — не стал я тратить его время и своё собственное.
— Спасибо, — облегчённо выдохнул он. — Я…
— Но я не стану помогать тебе просто так, — спокойно перешёл я на «ты». Время расшаркиваний прошло. Настало время действий.
— Чего ты хочешь?
— Кто? — спросил я, не став уточнять. Знал, что он поймёт меня и без лишних вопросов.