Видимо обиталище нашего дорогого доктора занимало весь верхний этаж здания, так как коридор вывел меня в просторный и круглый зал. В центре несколько диванов, разной степени потрёпанности. Пара колонн подпирали высокий потолок, а по бокам круглого помещения имелись двери, очевидно ведущие в другие комнаты.
Но сейчас меня интересовала именно та, из-за которой тёмная и хорошо знакомая аура ощущалась отчётливее всего. И, именно оттуда доносились тихие звуки музыки.
Уж не знаю, что именно меня предупредило. Может быть тихий, едва заметный скрип досок. Шорох ботинок по покрывающим пол деревянным доскам. Или еле слышное, хриплое дыхание. Или всё вместе. Резко развернувшись, едва успел выставить перед собой всё ещё убранный в ножны клинок.
Размером с хорошую наковальню, кулак врезался в него с силой хорошего молота. Меня аж назад отшвырнуло, довольно прилично приложив спиной об одну из колон.
Твою же мать... так и знал, что добром это не кончиться.
Кинулся в сторону, увернувшись от нового удара гомункула. Кулак свистнул у меня над головой, врезавшись в многострадальную колонную и выломав из неё кусок камня.
Здоровенный гомункул захрипел, махая руками. Знакомая тварь. Под два с лишним метра ростом. Настоящий громила, чьё тело покрывали десятки тонких линий. Будто кто-то поставил себе задачу сшить этого гада из разных «деталей». Вон, кое где даже швы так и не сняли.
Гом уставился на меня тупыми лишёнными разума глазами и снова замычав, кинулся в атаку, снеся по пути один из диванов. Блин. Если кто из ребят потом узнает, что меня чуть не прихлопнул сраный гомункул, то я потом лет десять буду их тупые подколки слушать!
Собранная из разрозненных и соединенных между собой медицинской наукой и магией кусков тел туша бросилась на меня.
Но, на этом весь её порыв и закончился.
Сэра вылетела из ножен, вспоров уже мёртвую плоть. Я ударил клинком, одновременно скользнув в сторону, чтобы не попасть под очередной удар. Одна рука упала на пол. Гомункул захрипел, имитируя в силу своих возможностей яростный крик. И принялся злобно махать оставшейся конечностью.
Медленно. Слишком медленно. У этого громилы не было и шанса. Сам дурак. Так сосредоточился на ауре, что не заметил этого урода. Просто позорище!
Присел, пропустив руку над головой. Шаг в сторону и два коротких, но быстрых удара. Вторая рука упала пол... и отвратительно задергалась, стараясь доползти до своего хозяина.
Нет. Ну нахер! Следующим ударом я снёс уже и так дохлому амбалу голову, и та откатилась к центру зала. Гомункул яростно продолжал смотреть прямо на меня, без толку открывая и закрывая рот. Всё же живучие они гады.
Подойдя ближе, я поднял руку с клинком, чтобы добить монстра, но остановился.
— Пра-а-а-авильно, не стоит дёргаться, милый, — прошептал томный голос мне на ухо. — Я ведь столько сил на него потратила, а ты покромсал моего малыша.
— Он первый начал.
— О, он всего лишь хотел поиграть.
— Ага. С моим кишками?
— А почему бы и нет, — всё так же жарко прошептала незнакомка, проведя кончиком чего-то безумно острого по моей шее. — А теперь, будь хорошим мальчиком и брось своей клинок. Не хотелось бы портить такой прекрасный экземпляр.
— Да пожалуйста, — я спокойно отпустил оружие, позволив ему выпасть из моих пальцев.
Меч даже пола не коснулся.
Появившаяся прямо передо мной закованная в латный доспех блондинка ударила раньше, чем стоящая за моей спиной противника даже успела сообразить, что произошло. Лезвие отсекло ей кисть, что сжимала острый, как бритва, медицинский скальпель.
А я уже к тому моменту развернулся. Заодно и успел рассмотреть источник той самой некротический ауры, что почувствовал у входа. Уф... если бы каждые некроманты были такими красотками, то... да нет. По этим ребятам могила плачет. Жаль только, что они в ней долго не лежат. Как правило.
Короткая подсечка почти сбила её с ног, но вместо того, чтобы упасть, она прыгнула назад, взмахнув раненой рукой. Сначала я даже не понял, что именно случилось и только через мгновение заметил тончайшие нити, что метнулись из обрубка к лежащей на полу кисти.
Ещё секунда и отрезанная конечность вернулась на место, а я стал свидетелем того, как уже замеченные ранее нити сами собой пришили руку назад, оставив тонкую линию едва заметных швов.