— Я в порядке, просто меня тошнит, — пробормотала Брона и прополоскала горло водой, затем вытерла лицо салфеткой, которую протянул ей Нико.
Они снова сели, и Нико прижал ее к себе.
— Ты заболела? — спросил он.
Она сглотнула и покачала головой.
Я улыбнулась ей, и она впилась в меня взглядом.
Она знала, что я знаю.
— Не смотри на меня так, Коллинз, — проворчала она мне.
Я сверкнула зубами, и это ее разозлило.
— Тебе повезло, что ты беременна и ранена.
Я продолжала улыбаться.
— Прекрати! — рявкнула она.
Кейн рассмеялся, а затем простонал:
— Я боюсь твоих гормонов. С трудом выношу Эйдин.
Брона пристально посмотрела на Кейна, затем перевела взгляд на Нико, когда он напрягся под ней.
— Брона?
Брона встала и повернулась к нему лицом.
— Я собиралась сказать тебе, но ты всю неделю твердил о своем глупом бое, и мне не хотелось тебя отвлекать.
Бранна прислонилась к двери.
— Рассказать ему что?
Брона посмотрела на свою сестру и произнесла:
— Я беременна.
— О, ради всего святого! — крикнул Алек, вскидывая руки в воздух. — У всех родятся дети до меня?
Мои братья рассмеялись над Алеком, пока я наблюдала за Нико. Он смотрел на Брону взглядом, в котором смешались любовь и восхищение. Нико встал и подошел к ней. Она посмотрела на него и начала перебирать свои пальцы.
— Ты в порядке?
Нико ничего не ответил.
Брона простонала:
— Пожалуйста, Доминик, скажи что-нибудь.
Он так и сделал.
Он сказал:
— Я люблю тебя.
— О-о-о, — проворковала Аланна с подоконника, заставив Кейна хихикнуть.
— Ты... ты не злишься?
Нико обнял Брону.
— С ума сошла? — спросил он. — Мы уже некоторое время пытаемся это сделать. Я счастливее, чем ты можешь себе представить. У нас будет ребенок, милая.
Я снова заплакала.
Кейн посмотрел на меня и улыбнулся, проводя большим пальцем по моей руке.
— Как давно ты знаешь? — спросила Бранна у сестры.
Брона посмотрела на нее и ответила:
— Около недели.
Лицо Бранны вытянулось.
— И ты мне ничего не сказала?
— Я никому не говорила, кроме Аланны, потому что она была дома, когда я делала тест, Бран.
Бранна кивнула, но я могла сказать, что ей было больно.
— Все в порядке, — сказал Райдер Броне, которая выглядела виноватой, когда посмотрела на свою сестру. — Она переживет это.
Бранна посмотрела на Райдера, и я увидела момент, когда ее сердце разбилось.
Тогда она посмотрела на меня, ее глаза наполнились слезами, и она произнесла:
— Прости, Эйдин. Рада, что с тобой все в порядке, детка, но мне пора уходить.
Я едва успела кивнуть, чтобы показать ей, что поняла, прежде чем она открыла дверь и выбежала из палаты. Райдер покачал головой, но не попытался последовать за ней. Брона, с другой стороны, не колеблясь, встала перед Райдером и пнула его по голени.
— Брона! — рявкнул он и схватился за ногу.
Она ткнула в него пальцем и сказала:
— Это за то, что ты придурок. Тебя, бл*дь, убьет, если ты будешь к ней хорошо относиться?
Райдер стиснул зубы.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
Брона покачала головой.
— Когда она наберется смелости оставить тебя и найдет кого-то, кто будет действительно любить и заботиться о ней, ты наконец поймешь, насколько она невероятна, но будет слишком поздно. Будь мужчиной и сражайся за нее, она того стоит!
С этими словами Брона вышла из комнаты с раздраженным Нико на буксире.
Райдер тоже подождал секунд двадцать, прежде чем уйти. Аланна вздохнула на подоконнике и поднялась на ноги.
— Я схожу за едой, кто-нибудь пойдет со мной?
Мои братья, Кила и Алек дружно ответили «да». Они сказали Кейну, что принесут ему что-нибудь, а потом все вышли из комнаты. Снова остались только я и Кейн.
— Наши семьи сумасшедшие.
Я кивнула.
— Дэмиен — единственный нормальный.
Кейн фыркнул.
— Доминик позвонил ему вчера вечером и рассказал, что случилось.
Я нахмурилась.
— Вам не следовало его беспокоить.
Посмотрев на лицо Кейна, я заметила, что оно выглядело лучше по сравнению с тем, каким бледным и угрюмым было несколько недель назад без его инсулина.
Тогда я широко раскрыла глаза.
— Инъекции, — прохрипела я.
Кейн взял мою руку в свою и улыбнулся.
— Я сам сделал.
Я удивленно моргнула.
— Знаю, — усмехнулся он. — Когда ты еще спала этим утром, я понял, что мне нужно сделать это, иначе я не принесу тебе пользы, когда ты проснешься. Я не хотел, чтобы мой диабет боролся против меня, когда мне нужно было бороться за тебя, поэтому я поборол себя и сам ввел инсулин. Я не испугался... И сейчас не боюсь. Уже нет. Я никогда больше не буду бояться чего-то настолько обыденного, не тогда, когда я чуть не потерял тебя.