Жорж Бор
Кейн. Печать богов
Пролог
— Папа, мне больно, — устало и обречённо прошептал Никки, — Помоги мне, пап…
Воздух, даже сквозь фильтры шлема, вонял горелой проводкой. За бронированным стеклом лаборатории суетились и шумели охранники комплекса. Во мне бушевала ярость и боль, но внешне я оставался спокойным. Как всегда. Чёртовы модификации!
— Ничего, малыш, уже недолго осталось, — мягко произнёс я. В горле стоял ком, и говорить получалось с трудом. Я отстегнул перчатку боевого скафа, чтобы в последний раз коснуться волос сына, — Скоро всё это закончится, и ты сможешь отдохнуть.
Глухой удар сотряс прозрачную стену и по стеклу побежали первые трещины. Я в последний раз взглянул на изуродованное экспериментами тело своего ребёнка и вытащил из ножен фамильный кинжал.
Новый удар и выбитые крошки со звоном ударили по броне. Персоналу удалось подключиться к системе громкоговорителей и в комнату, треща помехами, ворвался ненавистный голос Маркуса:
— Бассар, остановись! Ты совершаешь ошибку! — проревел начальник центра исследования пространства, — Давай всё обсудим!
Обсудим… Да… Непременно обсудим! Странный оранжевый клинок коснулся вяло трепыхающейся жилки на шее ребёнка. Спасти сына я уже не смогу, как и жену. Слишком поздно вернулся.
Слишком сильно доверял системе.
Маришку просто пустили в расход, как ненужный мусор, а Никки… Сына превратили в источник ценного биоматериала.
Я крепко зажмурился и шевельнул рукой. По бледной коже малыша толчками потекла кровь и он облегчённо улыбнулся.
— Спасибо, пап, — едва слышно прошептал Никки и медленно закрыл глаза.
Внутри что-то оборвалось. Что-то такое, без чего жить дальше не имело смысла. Мозг превратился в механический автомат, сухо отщёлкивающий патроны-мысли.
Я пробежался взглядом по тактическому дисплею шлема и глубоко вздохнул. Три плазменных гранаты, пара батарей к импульсной пушке и вибромеч. Должно хватить.
— Что ж, потанцуем! — выдохнул я и, одновременно с грохотом осыпающегося стекла, упал на пол и швырнул гранату в толпу врагов.
Облако плазмы накрыло половину охранников и остальные отхлынули назад. Воздух мгновенно раскалился до запредельных температур и обжёг гортань.
Система охлаждения скафа не справлялась, но это было нормально. Я чувствовал, как тлеют волосы на моих руках, но врагам приходилось ещё хуже. На космической станции вообще было запрещено носить тяжёлую броню, за что сегодня уже немало людей заплатили жизнями.
Я слышал вопли заживо сгорающих врагов, видел их мечущиеся фигуры. Нос забивал запах горящей плоти. Я шёл вперёд. В мучительной смерти множества сотрудников комплекса был виноват всего один человек, но именно он не спешил выходить из своего убежища.
Где-то впереди скрывался ублюдок, ответственный за всё, и я должен был добраться до него. Обязан.
Серия коротких очередей и последние защитники командного центра упали на пол. Я присел за углом и быстро сменил батарею. Сервоприводы левой руки давно сломались. Правая нога и плечо сигналили о критических повреждениях. Скаф доживал свои последние минуты, как и я.
Внезапно бронированные двери в конце коридора разошлись в стороны. Послышались тяжёлые шаги и на моё укрытие обрушился залп из тяжёлого ганнера. Уши моментально заложило, шрапнель кипящего пластика попала в оплавленные дыры брони и тело скрутила судорога боли.
«Критические повреждения. Ресурс аптечки исчерпан. Необходима экстренная эвакуация», — тактический экран пестрел красными сообщениями, но важно было не это. Мне наконец удалось выманить эту тварь из укрытия
— Бас, это не имеет смысла! — Маркус прекратил стрелять и включил динамики своей брони на максимум, — Это было необходимо! Как солдат империи и её верный подданный, ты должен это понимать!
Все, кому я был должен — уже мертвы! Я облизнул пересохшие губы и постарался отсечь разрывающую тело боль. Нельзя отключаться! Я должен увидеть глаза этого ублюдка перед смертью.
Руки уже не слушались, но это сейчас не имело значения.
— Код семь-три-один, — холодеющими губами, прошептал я и перед глазами побежали цифры обратного отсчёта. Противник осторожно подходил ближе и вскоре в мой шлем упёрлось дуло чужого ганнера.
— Ну вот и всё, Бас! — безразлично произнёс Маркус, — Теперь тебе придётся занять место сына. Мои исследования слишком важны для общества.
— Ты подонок, — прошептал я.
— О, нет! — усмехнулся мой бывший сослуживец, — Я учёный, который даст человечеству новый толчок к развитию. Ты мог стоять рядом со мной, но отказался из-за какой-то мелочи!