Но отныне они уже не смогут напасть на путешественников, в одиночестве следующих горными тропами, не ограбят купеческий караван, не будут держать в страхе отдаленные поселения. Больше они не вылетят, как смерч, из-за поросших соснами холмов, чтобы разорить приморскую деревушку, а затем отступить в тайные горные долины, куда даже кавалерия объединенных городов заглядывать не решалась. Их товарищи погибли, став добычей для воронов. Их предводитель, чей смертоносный меч, покрытый дурной славой, в конце концов подвел хозяина, сейчас умирал в седле.
— Чтоб тебя!.. Темно, как в могиле, — выругался Уид, пытаясь отыскать путь во мраке. Он беспокойно поглядел на кровавый диск, всходивший над осенними холмами. В эту ночь луна не давала света.
— Мы уже почти на месте, — заверил его Даррос.
Через пару минут тропинка оборвалась, и Даррос воскликнул:
— Вот он! Свет горит. Значит, постоялый двор не заброшен.
— Не совсем так, — заметил Уид. Даже в темноте он смог разглядеть, что «Гнездо Ворона» наполовину разрушено. Серый каменный фундамент и деревянные стены возвышались над обрывом у реки Котрас. Благодаря тусклому свету, сочившемуся сквозь оконные стекла, Уид решил, что разрушенный дом был когда-то трехэтажным. От боковых крыльев остались только изъеденные пожаром стены. Над этими почерневшими обломками навис туман. Где-то под обрывом бурлила река.
Разбойники осторожно провели обессилевших лошадей по крутой тропе, спускающейся с холма.
Серая муть сумерек еще больше сгустилась, когда они сошли с поросшего соснами пригорка и вступили на дорогу, вьющуюся вдоль реки. Она была шире той, по которой они скакали раньше, но гораздо более запущенной. Молодые деревца пробивались сквозь утрамбованную копытами землю, а старые великаны сплетали ветви над головами путников. Ездили по ней и верхом: следы подков отмечали путь редких погонщиков скота, но выбоин от колес было мало, да и те старые и затоптанные. Уид подумал, что разбойные набеги Кейна здорово опустошили этот некогда многолюдный тракт.
В темноте разбойники подъехали к постоялому двору. Рядом с ним возвышалась лишь пара пристроек, откуда донеслось ржание коней. Несколько окон слабо освещало дорогу. Два чадящих фонаря висело на фасаде у входа, но толстые деревянные двери казались наглухо запертыми. Дубовая вывеска покачивалась над фонарями, хотя ветер здесь, в долине, почти стих. Надпись на вывеске была обуглена, доска — изрезана ножом; тем не менее Уиду удалось прочесть печатные буквы: «Гнездо Ворона». Рядом с названием на вывеске был изображен черный ворон. Кто-то вставил осколок красного стекла в птичий глаз, и в нем отражался свет фонаря. Казалось, ворон наблюдает за непрошеными гостями.
— Сколько, по-твоему, там людей? — спросил Дарроса Уид после того, как, выехав вперед, осмотрел здание.
— Судя по всему, немного, — ответил лучник. — Думаю, хозяев — двое, может — трое. Да еще несколько постояльцев. Странно, что собаки нас еще не учуяли.
— Ну, значит, не будет никаких хлопот. — Уид обернулся в темноту и начал отдавать распоряжения. Когда он окликнул Фарассоса, тот не ответил.
— Фарассос! — позвал он снова.
Ответа не было. Из темноты вынырнул конь без всадника. Фарассос ехал позади всех, прикрывая тылы. Никто не слышал, чтобы он закричал.
— Парень накрылся, — бросил Бредиас. — Может, он отдал концы и упал?
— Мы бы услышали, — возразил Уид.
— Вернемся и поищем его?
Красная луна глядела на них с затуманенных холмов. Уида пробирала дрожь от ее ржавого блеска. Он вспомнил предания об этой ночи, которые слышал столько раз.
— Кому охота?..
Было слишком темно, чтобы разглядеть лица бандитов, но Уид почувствовал, что они избегают его взгляда.
— Если с Фарассосом все в порядке, он присоединится к нам на постоялом дворе, — пробормотал Сет. Но его голосу недоставало убежденности…
Глава вторая
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Во сне на Клесст накатывали беспокойные волны жара. Вырванная из полусна внезапным шумом, девочка в испуге быстро вылезла из-под одеяла.
Из окна на нее смотрел сияющий круг луны, и Клесст прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Во дворе внизу она услышала разъяренные вопли, грохот переворачиваемых скамеек и громкие стоны, полные нечеловеческой муки.
Неужели черный пес отыскал ее? Где же он? Ворвался во двор? Может, он уже на лестнице, ведущей в ее комнату?