Кейн. Ветер ночи

— Таких людей много.

— Но его отличительной чертой являются глаза. Бешеные глаза Кейна, пылающие безумной жаждой смерти; кто раз их увидел, впредь не забудет!

Ранвиас удивленно поднял брови:

— Между прочим, ходят слухи об убийце, виновном во всех этих смертях, которые толкают империю к гражданской войне. Говорят, что Эйпурин нанял чужеземца, чтобы тот уничтожал всех несогласных с его грязными притязаниями на трон. Чужеземца, кажется, зовут Кейн, и то немногое, что известно о нем, полностью соответствует вашему описанию. Вы уверены, что Кейн, о котором вы говорили, погиб, когда пала цитадель?

Пассло с изумлением посмотрел на собеседника:

— Ну, естественно… Да, наверное. Но это ведь произошло много веков тому назад!

— Меня предостерегали не ночевать под открытым небом, — вспомнил священник, — хотя ничего определенного сказано не было. По-моему, жутких историй о здешних местах больше, чем извилин на горной тропе.

— Именно так, преподобный Каллистратис, — подтвердил воин, проводя рукой по волосам. — Вы говорили, что потеряли лошадь на горной тропе? Вам повезло, что вы не встретили Вальдези, пока добирались сюда в темноте.

— Вальдези?

— Ламия, ваше преподобие, — объяснил трактирщик. — Призрак обольстительный, но весьма кровожадный. Утверждают, что она бродит ночью по горным тропам и заманивает путешественников в свои объятия, а затем оставляет под луною их обескровленные тела.

Внезапно в трактире наступила глубокая тишина. Слышен был только шелест листьев за окном.

Трактирщик почувствовал смятение гостей.

— Вы не слышали эту легенду раньше, джентльмены? Я и забыл, что все вы нездешние. Но я думал, что вам известна песня Вальдези?

Он поднял руку в перчатке:

— Выходи, Боджер, спой для наших гостей песню Вальдези.

Карлик с мандолиной поспешил выбраться из какого-то укромного уголка. Поклонившись зрителям, он начал петь. Даже следа веселья не осталось в его голосе.

В Халброса землях, в таинственных холмах
Дева Вальдези жила.
Краше цветов, ослепительней солнца
Дева Вальдези была.

Отец юной девы возле дороги
Держал постоялый двор.
Златом богат он… Но злата дороже
Прекрасной Вальдези взор!

Время пришло, и явились однажды
Шесть воздыхателей к ней
Шесть молодых, беззастенчиво дерзких
В страсти безумной своей.

И говорила им дева: «Простите,
Мне дорог лишь тот, другой,
Кто, тайных наук постигая премудрость,
Семь лет уж в разлуке со мной».

Но воздыхатели, это услышав,
Ей отвечали, смеясь:
«Не для глупца-колдуна твоя прелесть!
Ты выбирай из нас!»

Когда же возлюбленный девы Вальдези
Вернулся в сером плаще
И молвил: «Семь лет я любимою грезил,
И вот я вернулся к тебе!»

«О нет! — поклялись шесть поклонников дерзких. -
Тебе не изведать любви!»
Кинжалы волшебнику смерть подарили -
И сердце Вальдези в крови…

В земле ее тело, а дух ее бродит,
Где друг из последних сил
О мести поклялся именем духа,
Кому он семь лет служил…

— Это ужасно! — вздохнул Дордон, когда карлик кончил петь. — Такое странное окончание, этот последний стих!

— Возможно, последний стих еще не написан, — предположил трактирщик. — Боджер, посмотри, как там наверху. Что-то там подозрительно тихо.

— Ну что же, по крайней мере, мы, слуги Тоэма, можем не опасаться Ламии! — пробормотал аббат. — Не так ли, преподобный Каллистратис?

— Разумеется, ваше преосвященство, — заверил его священник. — Тоэм хранит своих слуг от созданий тьмы.

Пассло неожиданно вытащил из складок сутаны кинжал с рукоятью, изготовленной из цельного кристалла:

— Дабы лучше обезопасить себя в этих населенных призраками горах, я ношу с собой священный клинок. Монахи, изготовившие его из звездного металла, мертвы уже много лет. Благодаря руническим письменам на лезвии против него бессильно даже адское отродье.

Он не добавил, что похитил клинок из подземных хранилищ аббатства.