Бранясь и бормоча что-то про бесполезность спора с великаном-фанатиком, Кейн стал разбирать завал со своей стороны. Первым он шевельнул большой валун, казавшийся более расшатанным, чем остальные.
Неожиданный грохот и крик изумления, вырвавшиеся у Двасслира, были ему более чем достаточным предупреждением. Кейн шарахнулся назад ровно в тот момент, когда плита, потерявшая от их усилий опору, по-своему вступила в игру. Подобно не руке, а скорее кулаку судьбы, огромный каменный пласт отделился от стены и рухнул на завал.
Оглушенный грохотом и обрызганный мелкими осколками, Кейн рванулся из-под камнепада. В два прыжка он одолел коридор и упал у самых ступеней трона. На какой-то миг ему показалось, что вся пещера с грохотом и стоном вторит какофонии осыпающегося туннеля.
Когда последний отголосок безумного эха отгремел и затих и успокоились мириады летучих мышей под потолком, Кейн, кривясь, сел и попытался подсчитать потери. К счастью, все кости были целы, но через левое плечо протянулась длинная, глубокая царапина. На беду, рука, которой он обычно сражался, оказалась в непосредственной близости от завала, и первый залп осколков почти целиком достался ей. Обыскивая себя в поисках чего-нибудь, чем можно остановить кровь, Кейн подумал, что еще дешево отделался. Только что он имел прекрасную возможность стать еще более мертвым, чем король Бротемлейн.
Глава четвертая
КОРОНАЦИЯ
Шаг за шагом, вслепую, прошел Кейн назад вдоль коридора и, ткнувшись в завал, ощупал его в надежде отыскать хоть какую-нибудь щель и обнаружил, что рухнувшие пласты камня размером с него самого, а пустоты между ними засыпаны валунами поменьше. Десятка два рабов и несколько дней работы — и Кейн, наверное, раскопал бы лаз, чтобы выбраться. Двасслир сделал бы это и в одиночку, но, вероятно, он сейчас стал краеугольным камнем в этой кладке.
Ощупывая препятствие, Кейн нащупал и высвободил из-под обломков свой потухший факел. Делать было нечего, поэтому Кейн уселся и принялся высекать огонь. Факел вспыхнул, стена завала рядом словно выпрыгнула на Кейна из темноты. Он встал… и зашипел от боли и ярости, стукнувшись головой о выступающий край плиты.
Огонь горел не ровно, а клонился чуть в сторону, словно его колебал невидимый сквозняк. Его желтые языки указывали в сторону гробницы. Вспомнив, что эта пещера — лишь отросток огромной разветвленной системы подземелий, Кейн поспешно направился вдоль потока воздуха, то и дело поглядывая на факел.
Пересекая чертог, Кейн то здесь, то там замечал последствия обвала. Внезапное сотрясение сдвинуло дряхлые камни, так что сталактиты обломились и попадали вниз, словно копья, со своего вечно темного неба. Одно из копий едва не пронзило останки Бротемлейна, пролетев всего в каком-то ярде от него.
Источник сквозняка обнаружился в дальнем конце пещеры: небольшая каменная штольня. Движение камней, видимо, не было случайностью. Вероятно, во время сотрясения какие-то щели закрылись, а какие-то открылись — и это была одна из них. Разлом, открывавший вход в штольню, тянулся до самого потолка и уходил вниз. Там, под гробницей, можно было различить еще одну пещеру. «Как будто все горы изрыты вдоль и поперек каким-то гигантским червем», — подумал Кейн, осматривая разлом.
Поток воздуха с ощутимой силой шел сквозь разлом, неся неприятный запах сырости — запах несвежий, но часто свойственный зверям. Он заинтересовал Кейна. На мгновение ему показалось, что он слышит журчание "невидимой воды. Вероятно, недалеко, где-то еще глубже в пещерах, текла подземная река. Сквозняк поднимает влагу с восходящим потоком воздуха. В конце концов, подумалось Кейну, ничего фантастического в его измышлениях нет. По крайней мере он надеялся, что не ошибся. Дно нижней пещеры находилось, судя по всему, футах в семидесяти от его ног. Как ни хаотично было нагромождение камней, Кейн сумел определить, что нижняя пещера уходит еще глубже в недра горы, к самым корням мира.