Девушку посадили в седло. Наемники приготовились следовать за ней. На мертвый лес быстро надвигались сумерки. "Ночь будет безлунной", - заметил про себя Кейн.
- Не понимаю, как Масал мог пропустить комнату, полную золота, - удивился Кейн.
Капитан вальданцев остановился, чтобы отдать приказ. И только после этого, догнав Кейна, ответил:
- Сокровищница спрятана в гротах под Линортис. Мало кто был посвящен в эту тайну, а Масал не брал пленных. Эти сокровища Йосахкора собрал, чтобы набрать армию, которая прорвала бы окружение. Некоторым ведь было безразлично, продолжил бы Масал крестовый поход, пытаясь создать империю, или нет. С помощью золота можно было убедить соседние королевства напасть на Масала. Йосахкора собирался отослать часть золота тайными ходами через доверенных людей. Но Линортис пала прежде, чем его планы воплотились в жизнь, и единственной, кто знал о сокровищах, была Реалис. У нас нет желания делиться этой тайной с Масалом...
Кейн кивнул.
- Звучит правдоподобно. А ты уверен, что Сеси знает тайну?
- Для нее лучше, если знает... Мне необходимо заполучить это золото, Кейн.
Такое впечатление, что тебя годы не трогают; а мне уже скоро пятьдесят. При нашем ремесле долгая жизнь - редкость, а я взамен за жизнь на грани смерти не получил ровным счетом ничего. Золота у меня меньше, чем спускает за ночь на уличных девок какой-нибудь жалкий купчишка-Наемник замолчал, внимательно вглядываясь в темноту.
- Может, лучше зажечь факелы? Смеркается, а на этой проклятой свалке нет ни одной нормальной тропинки.
Густые тени ложились на кошмарный лабиринт из упавших деревьев, гниющих осадных механизмов, заросших травой насыпей. Всадники увидели огромную баллисту - ее гигантские балки обуглились и отвердели, словно фосфорная бомба, которая сожгла машину и обслуживающих ее людей, взорвалась всего несколько часов назад.
Обугленные скелеты застыли и так и стояли статуями у ее сломанного остова.
"Опали человека достаточно горячим пламенем, - подумал Кейн, - и его кости сохранятся навечно".
Высоко над ними застыла Линортис - развалины крепости на острие скальной иглы высотой в тысячу футов. Кейн с трудом смог различить выбитую в скале узкую тропу, спиралью взбегающую на вершину, при одном взгляде на которую кружилась голова. Камни, сброшенные с этой вершины, выдолбили в земле кратеры глубиной в рост человека.
Люди осторожно обогнули яму с остатками баллисты. Окопы и кратеры изрыли все вокруг, а там, где землю не оголил какой-нибудь все еще действующий яд, пройти было невозможно из-за растительности, буйно разросшейся за три десятилетия"
- Ты не знаешь лучшего пути? - спросил Джересен свою пленницу.
Сеси помотала головой.
- Это и есть дорога. Не забывай, сколько лет никто не ходил полем битвы...
- Ну, кое-кто здесь, положим, бродил, - заметил Джересен. - Какие-то тропинки тут все же есть.
Конь Сеси заржал и повалился на бок. Его копыта соскользнули по стенке незаметного окопа. Сеси едва не вывалилась из седла. Ее шею сжал затянувшийся шнур, а конь стал съезжать вниз ко дну окопа.
Меч Кейна разрубил душившую девушку веревку в тот момент, когда та натянулась. Веревка с треском лопнула, прежде чем петля сломала шею пленнице.
Сеси покатилась по траве. Сверкнули ее ноги - она скользнула в окоп и исчезла.
- Взять ее! - заорал Джересен.
Бонаэк соскочил с седла и нырнул в окоп следом за девушкой. На дне, перевернувшись на спину, лежал конь. Его копыта слегка подергивались.
Коренастый вальданец обошел его и полез туда, где в сгущающихся сумерках мелькнули длинные ноги девушки. Сзади, не зная, что произошло, в растерянности топтались все остальные.
Джересен закричал, приказывая окружить окоп. Кони то и дело спотыкались и падали. Наемники, ругаясь на чем свет стоит, заставляли их продираться через темные заросли.
- Если девушка ускользнет в потемках... - в ярости заревел Джересен.
- Она не может далеко убежать со связанными руками, - заметил Кейн. - А со сломанной шеей она ничего не смогла бы рассказать.
- Черт возьми, ты сделал единственную вещь... - начал было Джересен.
Эхо принесло ужасный крик со дна окопа. Кричал Бонаэк. И крикнул он всего один раз.
Кто-то наконец зажег факел. Мужчины спрыгнули в окоп и начали пробираться в глубь зарослей. Скоро они вернулись, таща Бонаэка за ноги. Головы наемника они не нашли. Не нашли они и Сеси.
- Здесь туннель! - воскликнул кто-то, когда мечи наемников наконец прорубились через стену густой зелени. - Звериная тропа ведет к старому туннелю.
- Ну так идите по следу! - гаркнул Джересен и выругался, видя, как неповоротливо выполняются его приказы.
Нигде возле окопа всадники не нашли следов девушки.
- Она знала, что тут есть туннель, - решил Кейн. - Направила коня к окопу... и рискнула... Армия Масала провела здесь два года, роя туннели и окопы для защиты от ответных бомбардировок. Если Сеси знает поле битвы, возможно, сейчас она ползет к какому-нибудь потайному месту, где мы никогда ее не разыщем.
- И нашла ведь где-то старый клинок, - хмуро произнес Джересен. Освободила руки и отрезала голову старому Бонаэку, когда он полез за ней.
- Это было очень тупое лезвие, - заметил Кейн. - Судя по культе шеи, я бы сказал, что голову откусили.
Глава 4
НА СТОРОНЕ КЕЙНА
- Не хотел бы я сегодня ночью оказаться снаружи даже за гору золота высотой с Линортис, - пробормотал Граналь, протягивая Кейну миску с мясом. Слишком много людей погибло на поле битвы.
- Да? - произнес Кейн, отводя его руку с аппетитно дымящимся блюдом.
Добрый час наемники обшаривали окрестности там, где исчезла Сеси, и Кейн решил, что девушка ускользнула от них - во всяком случае до рассвета. Оставив Джересена и дальше заниматься бесплодными поисками, он вернулся в разрушенную усадьбу к отложенному ужину. Если Джересен хочет, чтобы его люди рисковали сломать шею во время бессмысленных поисков, - что ж, это дело вальданцев и их командира.
- Да, много людей сгинуло, - повторил Граналь. - Слишком много, чтобы мертвецам оставаться мертвецами в такие ночи, как эта. Раз я видел, как что-то двигалось по полю битвы в лунном свете, и с тех пор сижу при запертых дверях.
- Ты, дед, наложил в штаны со страху, - пробурчал Ладдос, оставленный сторожить усадьбу и ее обитателей. - Мертвые остаются мертвыми, разве что колдовские чары подействуют. Ничего здесь нет, кроме костей...
Он засунул грязную руку в миску. Старик беззлобно посмотрел на наемника. И он, и его жена не выказали никаких эмоций и после первоначального испуга с покорным молчанием исполняли все прихоти вальданцев.
- Возможно, ты видел много смертей, - продолжал старик, - но ты никогда не видел подобной битвы. Не было битвы, равной осаде Линортис! Здесь гибли тысячами. Эти самоубийственные атаки! Дорога к воротам была усыпана раздавленными телами. Горы трупов высотой в двадцать рядов. Потом месяцы осады: камни и стрелы, днем и ночью сыпавшиеся вниз, пробитые и раздавленные тела; стеклянные бомбы с фосфором и другими газами, взрывающиеся в окопах... Умирали тогда сотнями - сожженные до костей, выхаркивающие из себя внутренности от боли. Там, куда попали фосфорные бомбы, и сейчас можно увидеть целые полосы земли, которые светятся, словно призраки...
- Я участвовал в осадах, - буркнул Ладдос.
- Не в таких. Такой осады не бывало никогда. Масал был полон решимости покорить Линортис. Он приводил сюда все новых и новых солдат - быстро приводил, и так же быстро они умирали. Он прибыл сюда с сотней тысяч и, пока шла осада, привел еще столько же, по меньшей мере. Никто точно не знает, сколько именно.
Когда горы погибших высотой сравнялись с Линортис, начались эпидемии. Такое количество трупов не могли похоронить здесь, а вывозить не успевали. Два года воздух тут был пропитан смертью, а те, кто еще оставался в живых, продолжали сражаться в редутах из тел погибших... А потом... потом была ночь, когда пала Линортис... Всю ночь были слышны крики, а на рассвете гора оказалась красной от крови, а земля внизу покрыта слоем размозженных трупов глубиной в сто тел. В ту ночь умирали десятками тысяч, и раскрошенные кости белым снегом падали к подножию горы. Линортис стоила Масалу империи, но он заставил город поплатиться за это жизнью... После этого разве можно сказать, кто выиграл войну? Кто может сосчитать мертвых? Масал оставил на этом поле кладбище. Здесь среди развалин белеют непогребенные кости двух армий. И они не почивают в покое, приятель!