- Благодарю, - выдохнула она наконец срывающимся голосом.
- Совершенно не за что, - поклонился он. - Давить крыс - недурная тренировка. С тобой, надеюсь, все в порядке?
Она кивнула и, пошатнувшись, ухватилась за его подставленную руку.
- О преисподняя! Послушай, девочка, здесь недалеко есть таверна. Серебра у меня немного, но вполне хватит на глоток вина, чтобы согреть твое сердечко.
По се высокомерному виду можно было сказать, что, держись она тверже на ногах, она бы отказалась. Но вместо этого незнакомка позволила ему довести ее до трактира "Синее окно". Там варвар усадил ее за свободный стол и спросил вина.
- Как твое имя? - поинтересовался он, глядя, как она с трудом глотает крепкий напиток.
- Десайлин.
Он беззвучно повторил имя, пробуя его на вкус.
- Я зовусь Дрегар, - сказал он. - Моя родина далеко отсюда, в южных горах, и всего несколько лет назад я охотился и кочевал в степях со своим кланом. Но, почуяв жажду приключений, я отправился странствовать и с тех пор следую то за одним знаменем, то за другим... а иногда всего лишь за собственной тенью. Мне все уши прожужжали рассказами о великом Керсальтиале, и тогда я решил посмотреть, хорош ли он хоть вполовину так, как о нем рассказывают. Ты, конечно, тоже чужая здесь?
Она покачала головой. Теперь, когда ее лицо приобрело нормальный цвет, она не казалась уже такой отстраненной.
- На первый взгляд, так да. Иначе ты бы хорошо знала, что такое бродить ночью одной по улицам Керсальтиаля. Нет? В таком случае веская же должна быть у тебя причина, чтобы так рисковать.
Плечи девушки чуть заметно шевельнулись, но лицо сохраняло прежнюю неподвижность.
- Никаких причин... хотя для меня это было и в самом деле важно.
Дрегар вопросительно поднял брови.
- Я хотела... ох, ну просто хотела побыть одна, хоть на время. Чем бы это ни кончилось... Не знаю. Я не думала, что кто-нибудь посмеет тронуть меня, если я скажу, кто я такая.
- Похоже, твой титул не внушил почтения этим кретинам, как бы тебе того ни хотелось, - рассмеялся Дрегар.
Десайлин резко вскинула голову.
- Все смертные боятся имени Кейна!
- Кейн! - в крайнем изумлении повторил Дрегар. "Что же в таком случае эта девушка сделала, чтобы он?.." Но еще раз оглядев ее с головы до ног, ее изумительно красивое бледное лицо, маленькие руки идеальной формы, он понял, что делать ничего и не надо было. С неудовольствием он отметил, что своим невольным выкриком привлек внимание всех немногочисленных посетителей таверны.
Несколько лиц обернулось к нему с выражением замешательства и любопытства на лице.
Ладонь варвара легла на рукоять испытанного меча.
- Ну так я - человек, который не пугается одного только имени, кому бы там оно ни принадлежало! - во всеуслышание заявил он. - Конечно, я наслышан о самом ужасном и могущественном колдуне Керсальтиаля, но его имя для меня - не более чем пустой звук! Со мною мой меч, чья сталь искромсает любого колдуна и чернокнижника, и, уверяю тебя, он уже немало преуспел в этом. Я зову его "Проклятием магов", и в аду уже довольно печеных душ, которые присягнут, что это имя дано не из бахвальства!
Десайлин смотрела на него с неожиданным для нее самой восхищением.
***
А что было потом, Десайлин?
Я... Я не уверена... мои мысли - они еще путались. Я, кажется, все еще не пришла в себя тогда... Я помню, что держала его голову на коленях так, как будто это было всегда и будет вовеки... Я помню, как смешивались вода и кровь в деревянной чашке, и вода была такая холодная и красная, такая красная... Я, должно быть, оделась... Да, я помню город, и как шла по нему, и все эти лица... все эти лица... Они глядели на меня, глядели украдкой, а иные в упор.
Всматривались - и отводили взгляд, всматривались - и спешили скрыться, всматривались - и смеялись у меня за спиной, всматривались - и громогласно выкрикивали гадости... А иные не замечали меня, просто не видели... И я не помню, что из этого было мне более отвратительно - наверное, все сразу и одинаково. Я ила, шла, шла... Я помню... Мысли мои путаются... Я помню...
Я не могу вспомнить.
Глава 4
МЫ УНЕСЕМ ТЕБЯ
Он поднял голову... и увидел ее, стоящую на набережной, наблюдавшую за ним со странной гримасой напряженности и нерешительности одновременно. От неожиданности Маурсел выругался и вышел из-за своего импровизированного верстака. Девушка казалась призраком, так тихо и неподвижно стояла она и смотрела на него.
- Я... я всего лишь хотела узнать, все ли у вас в порядке, - наконец сказала Десайлин с неуверенной улыбкой.
- Вполне, если не считать проломленного черепа, - ответил Маурсел, пожирая ее глазами.
Когда он очнулся и выбрался из-под обломков мебели в своей каюте той ночью, уже светало. Волосы у него на затылке слиплись от крови, а голова болела так, что довольно долго он просто сидел, тупо глядя перед собой, пытаясь восстановить в памяти ночное приключение. Он помнил, как нечто вошло в его каюту и, дотянувшись до него, отшвырнуло его, как тряпичную куклу. А девушка исчезла - может, ее и в самом деле уволокла та тварь? За себя Десайлин явно не боялась, пытаясь оттащить его от двери...
Или, может, просто кто-нибудь из его парней вернулся и сыграл с ним эту злую шутку? А голова трещит с похмелья?.. Да нет, это - чушь, кому знать, как не ему. Приятели наверняка бы его прирезали, да еще раза три проверили, мертв ли. Как, впрочем, и любое человеческое существо, хоть вор, хоть бывший матрос.
Но девушка говорила, что ее воздыхатель - колдун, и только колдовство могло управлять той тварью с черными крыльями, что ночью посетила каравеллу. А теперь девочка вернулась, и гостеприимство Маурсела оказалось несколько подпорчено неуютным ощущением опасности, сопровождающим ее повсюду.
Должно быть, Десайлин угадала его мысли. Она шагнула назад, словно собираясь уйти.
- Погодите! - неожиданно выкрикнул капитан.
- Не хочу навлечь на вас новую беду. Этого замечания оказалось достаточно, чтобы завести и без того вспыльчивого капитана.
- Новую беду! Да провались этот Кейн в ад вместе со всеми своими дьяволами! Череп-то мой оказался крепким для его зверюги, так что если у него ко мне какие-то личные претензии, пусть уж приходит в этот раз сам!
Огромные глаза Десайлин зажглись искренней радостью. Она шагнула к капитану.
- Некромантия истощила его силы, - сообщила она. - Теперь Кейн будет спать не один час.
Маурсел с галантностью помог ей подняться на борт.
- Тогда, может, зайдете ко мне в гости? Доски стругать уже темновато, а мне бы хотелось потолковать с вами. Я, знаете ли, подкопил с прошлой ночи несколько вопросов.
Как и накануне, пропустив девушку в каюту вперед себя, капитан зажег фонарь над дверью и, обернувшись, увидел ее уже сидящей на краешке кресла; она смотрела на Маурсела с настороженным беспокойством.
- Что же это за вопросы?
- Почему?
- Что почему?
Маурсел сделал широкий жест.
- Все почему. Почему вы живете в неволе у этого колдуна? Почему он держит вас у себя, если вы его так ненавидите? Почему вы не можете покинуть его?
Девушка в ответ улыбнулась так печально, что капитан почувствовал себя наивным мальчишкой.
- О, Кейн умеет очаровывать. У него есть свой, особый магнетизм. Глупо отрицать: и его богатство, и ощущение сопричастности его власти удерживают меня возле него. Но мне от этого не легче, нет. Мы встретились, и уж виной тому колдовство, нет ли - не знаю, но я не устояла перед ним. Быть может, я даже любила его когда-то. Но я уже так давно и так яростно его ненавижу, что не могу вспомнить ничего, кроме ненависти. Но Кейн... Кейн продолжает любить меня - на свой лад. Любовь! Из всех страстей, когда-либо его обуревавших, эта - самая мизерная. Его понятие любви претит мне. Так любит собиратель редкостей какую-нибудь древнюю статуэтку в своей коллекции, такое чувство испытывает паук к своей плененной жертве! Я - его статуэтка, его драгоценный камень, его собственность. А кто когда-либо задумывался о чувствах вещи, которой владеет?