– О да, – грустно призналась я. – Есть один.
– Кто он?
– Андрей Вадимович. Мы познакомились на охоте. Я тебе рассказывала. Тот дядька в ватнике.
– Угу. Понятно, – кивнула Нонна. – Я сразу поняла, где собака зарыта. Весь этот разговор вертится вокруг его персоны… Я помню, помню. Андрей Вадимович. Дядька в ватнике. Он держал под уздцы шикарного коня и заигрывал с тобой.
– Да, верно. И мне ужасно стыдно перед Никитой.
– Сам виноват. Зачем оставляет тебя одну? И ведь надолго! А ты теперича – аппетитный пончик. Мужики так и вьются.
– Никита не виноват, у него командировки.
– Вот! Командировки, – бросила на меня многозначительный взгляд Нонна. – Ты тут кутаешься в паранджу, а ведь не знаешь, чем твой Никита занимается вдали от дома.
– Работает, – бесхитростно ответила я. – Открывает филиалы «Фросткома».
– Весь месяц только работает? И ни с кем ни-ни?
– Конечно, – твердо и спокойно произнесла я.
Подруга посмотрела на меня с восхищением и жалостью. Восхищение, очевидно, относилось к моей непоколебимой уверенности в честности Никиты, жалость – к моей абсолютной беспомощности в вопросах мужской психологии.
– Надеюсь, все так оно и есть, – сказала Нонна. – Вы славная парочка.
– Я безумно по нему скучаю. Нет, ну как же так, а? Тоскую по Никите, но от внимания Андрея Вадимовича тоже не отказываюсь. Какая гибкая психика!
– Да ладно!
– Нонна, мне ужасно не хватает Никиты! Вчера слушала его диски – едва сердце не остановилось.
– А какие у него диски? – тут же оживилась Нонна. – Мне в машину музыка нужна, уже все переслушала по тысяче раз. Что там у Никиты? Рэпчики какие-нибудь заводные? R’n’b? Рок? Дай послушать. Но не джаз, я надеюсь?
– Нет, не джаз. Другое. Ты не поверишь. Мне бы кто два года назад сказал, что я буду такую музыку слушать.
– Ух ты!
– Не музыка, а психотропное оружие. Крышу сносит капитально.
– О-о, – загорелась Нонна. – Я тоже хочу! Да что же там у вас?
– Вообще-то Моцарт. Еще Верди. Ну и… Доницетти.
?!!!
Последним в мой кабинет заглянул биг-босс Степан Данилович (партийный псевдоним – Виолетта Гусь. Именно так шеф подписывает статьи в «Удачных покупках»).
– Юля, привет! Дай-ка на тебя посмотреть! Прелестно. Ты просто ослепительна. М-м-м, как хорошо тебе в этой водолазке, – заявил он.
Вот, еще один возмутитель спокойствия. Водолазка ему, видите ли, понравилась. Похоже, моя неземная красота мешает людям жить спокойно.
Права Нонна.
Надо закутаться в паранджу.
После убойного новогоднего корпоратива мы со Степаном перешли на «ты». Просто невозможно продолжать говорить ему «вы», учитывая поведение босса на праздничной вечеринке. Нет, я, конечно, тоже люблю потанцевать у шеста. Но я все-таки девица, а не богатырь ростом под два метра и с красивой бородой – русой, окладистой… И для подобных упражнений я, между прочим, выбираю менее людные места. И не разбрасываю одежду в радиусе трех гектаров, а аккуратно складываю ее на диван…
Но корпоративные вечеринки именно для того и придуманы, чтобы в приятной атмосфере всеобщего помешательства выразить себя как можно более полно. Поэтому мы относимся к шефу с нежностью. Артистизм и самоирония – редкие качества, если дело касается начальственной персоны.
– Юлечка, – осторожно начал Степан Данилович. – Будешь писать про «Гривенник»?
– Нет! – тут же взвилась я. – Нет! Нет! И не говори мне об этой мерзкой конторе!
Главный редактор, вероятно, мной залюбовался. По крайней мере, я ощутила острое покалывание в районе бюста. Взгляд шефа жарил, как электрофорез.
– Какая ты экспансивная! – с благоговением выдохнул Степан и, сделав над собой усилие, перевел взгляд выше – на мое лицо. – Не понимаю, что с тобой происходит?
– Не буду писать про «Гривенник»! Ты прекрасно знаешь почему! Не буду!
– Да я не о том, Юля. Вот удивляюсь. Ты с каждым днем все краше, все лучше. И мордочка так округлилась, и по… э-э… м-да… Признавайся – беременна?
В глазах у шефа вспыхнуло подозрение. Я уловила постукивание кнопок калькулятора – Степан мысленно подсчитывал, во что обойдется журналу утрата самого продуктивного журналиста.
– Нет, не беременна, – разочарованно пробубнила я.
Увы, увы!
Наши с Никитой усилия бесплодны, хоть мы и стараемся. Два года активно трудимся над задачей, а результат нулевой. Есть о чем задуматься…
Шеф облегченно вздохнул:
– И правильно, Юля! Куда торопиться?
– Да пора бы, – интимно и горестно призналась я. – Мне уже за тридцать, однако.
– Ладно врать. Ни за что не поверю.