Кейси вскочила, приложила руки ко рту и крикнула:
– Эй!!! Есть здесь кто живой?! Это я, Кейси из Альты!!!
Но ей ответила лишь полуденная тишина. Кейси звала и кричала, пока не охрипла; оббегала окрестности, выискивая следы ушедших, но обнаружила только следы падальщиков и чаек. Расстроенная, разочарованная, подавленная, Кейси вернулась к месту трагедии. Она смотрела на обломки и не знала, что делать и куда идти. Она осталась одна на чужом незнакомом берегу, в неизвестной, богом забытой стране. Местные аборигены, наверняка, не знают даже ассветского языка. Если она и встретит людей, как с ними общаться, как объяснить им, кто она и откуда? И какие законы в этой стране? Что её ждёт впереди: слава или бесславие, плен или смерть?
Но Кейси не стала долго предаваться отчаянию. Положившись на волю Богини-Матери и пресловутое виольское «что должно быть, то и будет», девушка повернулась спиной к морю и зашагала вглубь суши.
Вдоль берега тянулась гряда скалистых холмов, поросших жёстким колючим кустарником и чахлыми хвойными деревцами. Перебравшись через них, девушка оказалась в долине. Встретив ручей, пошла вдоль течения, и к вечеру он привёл её к небольшому озеру, на противоположном берегу которого Кейси увидела приземистое строение. Одинокая ферма или маленький хуторок. Пока она обходила озеро, начало темнеть, и к ферме она приблизилась уже поздно вечером, когда окрестности заполонили сумерки.
Когда девушка подошла к дому, навстречу выскочила свора огромных свирепых псов. Злобно лая, они окружили одинокую путницу, не решаясь напасть только из-за предостерегающе блестевшего в руках меча.
Но тут от дома донёсся резкий свист и громкий повелительный возглас. Псы, поджав хвосты, неохотно поплелись обратно. Навстречу вышел невысокий темноволосый абориген в длинной меховой безрукавке, надетой на груботканую полотняную рубаху. Обутый в шитые кожаные лапти, ремешки которых обвивали ноги почти до колен. В одной руке он держал тусклый масляный фонарь, в другой длинный суковатый посох.
Осветив девушку, он окинул её внимательным взглядом и что-то спросил. Кейси не поняла ни слова, но ответила по-ассветски:
– Доброй ночи… Я с разбитого корабля, что затонул у ваших берегов. Прошу ночлега и куска хлеба, чтобы утолить голод…
Поняв, что перед ним чужеземка, мужчина жестом велел ей следовать за собой.
В доме, точнее, низкой глинобитной хижине с маленькими окошками и сбитой с рассохшихся досок дверью, их встретила женщина в длинном домотканом, украшенном цветной вышивкой платье, а также девочка-подросток, худощавая, ясноглазая и почему-то перепуганная. В глазах женщины тоже светился испуг.
Хозяин жестом пригласил гостью сесть на длинную лавку у стены, и заговорил с женщиной. Та согласно закивала и облегчённо улыбнулась.
Хозяйка быстро накрыла грубый обеденный стол и жестом пригласила гостью. Кейси не стала отказываться от угощения и с аппетитом умяла за обе щеки тарелку горячего овощного рагу с тёмным кислым хлебом, запивая всё свежим козьим молоком.
После ужина хозяин сел напротив гостьи и при помощи жестов завёл нехитрый разговор. Указав на себя, он произнёс «Райд». По-видимому, это было его имя. Затем указал на женщину и назвал её имя: «Анизи». Указав на девочку, произнёс слово «Румма». Кейси в ответ указала на себя и произнесла:
– Кейси.
Затем жестами показала, что хочет спать. Хозяин кивнул и приказал что-то жене. Женщина вышла и вернулась через несколько минут, жестом пригласив гостью следовать за собой. Она привела её в сарай, где было сложено свежее душистое сено, на которое хозяйка постелила сшитое из бараньих шкур покрывало, положила набитую шерстью подушку и несколько тканых покрывал. После твёрдого каменного пола пещеры, в которой Кейси спала прошлую ночь, это было поистине царское ложе – мягкое, ароматное и тёплое. У двери на бочонке стоял масляный фонарь, рассеивая сумрак помещения. Кейси поблагодарила женщину и, когда та ушла, прикрыла за ней дверь.
Кейси не стала раздеваться полностью, сняла только портупею, сапоги и куртку. Укрывшись теплыми покрывалами, расслабилась и вскоре спокойно уснула под монотонное пение ночных цикад.