Однако у них имеется некоторое количество идиосинкразий[5], которыми могут воспользоваться истребители. Я уже попыталась проверить дыхание Ларсона. И хотя, как мне кажется, он не прошел испытание, я не смогла подобраться к нему еще раз, чтобы подтвердить свои подозрения. Кроме того, даже если у него изо рта воняет так, что нормальный человек не может находиться рядом, это еще не повод вонзать ему в глаз что-нибудь острое. Скрыть убийство демона трудно. И мне совсем не хотелось бы объясняться по поводу случайной смерти судьи, который не был демоном.
Значит, я должна найти другой способ установить истину.
Самое лучшее — священная земля. Демоны не могут находиться в церкви. Иногда им удается пройти в дверь, но это их практически убивает. Они испытывают страшную, мучительную боль, которая усиливается по мере того, как они приближаются к алтарю. А если в алтаре имеются святые мощи (что случается довольно часто), тогда это самая настоящая пытка. Не слишком приятная картина. Но поскольку мне вряд ли удалось бы уговорить Стюарта, Ларсона и всех остальных прогуляться до собора, данное испытание не годилось.
Нахмурившись, я включила воду. Мне нужно было помыть руки, чтобы отнести еду на стол. Выявление демона откладывалось на время после десерта.
И тут я сообразила. Святая вода! Ответ был так очевиден, что я почувствовала себя полным ничтожеством из-за того, что не подумала об этом раньше. Святая вода сжигает демонов, совсем как в фильме «Экзорцист». (Должна признаться, что в мире нет прекраснее зрелища, чем великолепные ожоги, появляющиеся на теле демона, которого вы выследили. Мстительная мысль? Совершенно верно. Но какая приятная!)
Звякнул таймер на плите, напоминая мне, что макароны готовы. Я вывалила их из кастрюли в дуршлаг, затем переложила в роскошную салатницу, полученную нами в качестве свадебного подарка, смешала со своим секретным соусом и понесла на стол. Несколько мгновений я колебалась, глядя на лестницу и переступая с ноги на ногу. Мое охотничье снаряжение лежало в чемодане на чердаке, но каждый опытный истребитель держит кое-что при себе — на всякий случай. Даже по прошествии пятнадцати лет. Я точно знала, что в нижнем ящичке шкатулки для украшений я найду большой крест и по крайней мере одну маленькую бутылочку со святой водой. Во всяком случае, я надеялась, что найду.
Я закусила нижнюю губу. Заметят ли гости, если я поднимусь наверх? Вряд ли. В конце концов, меня не будет всего пару минут.
Я уже собралась рискнуть, когда появилась Элизабет в роскошном платье, наверняка стоившем ей месячной зарплаты. (Ее муж является партнером в «Маккей энд Кейз», фирме, которая занимается травмами, дающими право на подачу иска. Скажем так, им не приходится считать копейки.)
— Помощь нужна?
Моим первым побуждением было попросить ее отнести блюдо на стол, а самой сбегать наверх, но проснувшийся здравый смысл велел мне отказаться от безумного плана. В данный конкретный момент святая вода мне не нужна. Если Ларсон — демон, я об этом скоро узнаю. А пока что он никуда не собирается уходить. (Кстати, а что я стану делать, если он и в самом деле демон? Прикончить его во время обеда будет дурным тоном и демонстрацией плохого воспитания. Этого мне никогда не простят.)
Как только я закончила накрывать на стол, Элизабет позвала мужчин. Они пришли, и я села рядом с Ларсоном, сделав вид, что не заметила, как Стюарт выдвинул для меня стул.
Сначала был салат, и мне даже удалось принять участие в разговоре. («О да, я слышала, что на Третьей улице планируют построить торговый центр. Надеюсь, план провалится. Это же совсем рядом с пляжем». «Это Элли вырастила базилик, Элизабет. Я скажу ей, что он вам понравился». «Спасибо. Мы в восторге от этого района». Скучно. Приземленно. Словно плывешь по течению.)
Когда настает черед основного блюда, люди обычно отдают все свое внимание еде, забывая о вежливых разговорах в угоду желудкам. Именно в этот момент я решила, что пора действовать. Я склонила голову набок и демонстративно нахмурилась. Затем нагнулась вперед и постаралась встретиться глазами со Стюартом.
— Ты слышал?
— Что? — обеспокоенно спросил он.
Я отодвинула стул и положила на него салфетку.
— Уверена, что ничего особенного не произошло, — сказала я, обошла стол и направилась к двери. — Мне кажется, Тимми плачет. — Я улыбнулась нашим гостям. — Прошу меня простить. Я скоро вернусь.
5
Идиосинкразия — повышенная чувствительность к определенным веществам и воздействиям, а также (в английском языке) индивидуальная отличительная особенность.