— Что?
— Ты делала все эти вещи с папой, — сказала она. — А вчера — с ним.
В груди у меня все сжалось, и я поднесла руку к горлу.
— Ты помнишь? — еле слышно прошептала я.
Мы с Эриком иногда тренировались, когда Элли было примерно столько лет, сколько сейчас Тимми, может, чуть больше. Но когда она подросла, а мы немного попривыкли жить в мире без демонов, эта привычка сама собой отпала. Игры с маленьким ребенком — отличное физическое упражнение, а нам так нравилось быть родителями, что мы попросту забыли о тренировках.
— Немного, — ответила Элли. — Я помню, что иногда вы и мне разрешали поиграть с вами. У меня даже был собственный меч и все такое.
Я знала, что голос у меня будет дрожать, но должна была ей ответить.
— Он и сейчас у тебя есть. — Пластмассовая сабля, которую Эрик купил в магазине игрушек. — Я убрала его вместе со своими вещами. Он где-то в сарае.
Элли обхватила себя руками.
— И зачем начинать все снова? И почему с ним?
— Он друг, и у него есть опыт. Вот и все. — По крайней мере, теперь я поняла, почему Элли так холодно держалась с Ларсоном. Я потянулась к ней и погладила ее по руке. — А что до занятий, я подумала, что нам с тобой неплохо проводить вместе больше времени. Твой папа был бы рад узнать, что ты способна за себя постоять. — Я старательно обошла ее главный вопрос: «Почему?», так как не хотела врать дочери без особой необходимости. — Поверь мне, детка, я никогда не сделаю ничего такого, чтобы испортить твои воспоминания о папе.
— Я знаю. — Она громко всхлипнула. — Просто я очень по нему скучаю.
— Конечно, милая. Я тоже по нему скучаю.
Остаток дня ничем не отличался от обычного воскресенья, хотя, должна признать, мы с Элли были немного более внимательны к Стюарту, чем обычно. Вот что может сотворить с людьми чувство вины.
После обеда Тимми решил поиграть на своем ксилофоне, а Элли аккомпанировала ему на барабане. Мы со Стюартом тоже приняли участие в концерте, выбрав себе сильно замусоленные губные гармошки Тимми. (Поверьте, я бы с радостью обошлась без всего этого, но Тимми принялся вопить: «Мама, ты тоже играй», и я не смогла устоять.) После концерта, купания и чтения «Чика-чика бум-бум» (два раза), «Как динозавры говорят «спокойной ночи»» (один раз) и «Спокойной ночи, луна» (три раза) нам наконец удалось убедить Тимми, что он супермен Джемми и пришла пора ему и медвежонку Бу отправляться в постель, где они смогут сражаться за справедливость и правду — во сне.
Тишина отлично действует на наш дом.
Элли некоторое время побыла с нами, путешествуя между своей комнатой и гостиной и демонстрируя мне разные ансамбли одежды, по поводу которых я должна была выдать комментарии. Несмотря на то что она притащила домой кучу пакетов с новыми тряпками, в конце концов она остановилась на любимых джинсах, простой белой футболке и забавном маленьком свитерке розового цвета («Гэп», скидка 75 процентов) в качестве завершающего штриха. Внутренние метания, предшествовавшие этому важному решению, заняли два с половиной часа.
Когда она отправилась спать, неохотно пообещав не звонить в темноте Минди и не обсуждать с ней полночи предстоящий день в новой школе, мы со Стюартом открыли бутылку «Мерло», поставили «Паттона» в DVD-плеер и устроились на диване. (Он сам выбрал этот диск. А я согласилась из чувства вины. И влипла.)
Стюарт обнял меня, и я прижалась к нему, постепенно успокаиваясь.
— Мне жаль, что я в последнее время постоянно занят, — сказал Стюарт. — А будет еще хуже.
— Я знаю. Все в порядке.
Даже больше чем в порядке. На самом деле я рассчитывала, что Стюарт будет настолько занят, что не заметит, как его жена взяла на себя дополнительные обязанности. Я чуть-чуть сдвинулась и поцеловала его.
— Для тебя это важно, — сказала я.
Он погладил меня по волосам.
— Ты ведь знаешь, что ты самая лучшая в мире?
Я рассмеялась немного неискренне.
— Я не самая лучшая, но обещаю, что буду над собой работать. Я никогда не стану образцовой хозяйкой, но, если нам повезет, не уничтожу твои шансы победить на выборах.
— Это невозможно, — сказал Стюарт. — Один вечер — и Ларсон весь твой.
— Ну да, просто мы друг другу понравились.
— А кому ты можешь не понравиться?
Я не стала отвечать на его вопрос, сделав вид, что меня вдруг страшно заинтересовал Паттон, который вытащил пистолет и открыл огонь по немецкому самолету. Стюарт последовал моему примеру, и мы стали смотреть фильм.
Мне было уютно и хорошо, я даже начала получать от фильма удовольствие (представляете?), однако до конца расслабиться все-таки не сумела. В реальном мире происходили ужасные события, но словно за пределами видимости камеры. Вот если бы я могла повернуть голову и увидеть всю картину…