Я вздохнула.
— Хватит тянуть время. Проверьте эти чертовы клетки.
Они оба ухмыльнулись моему авторитетному тону, но неохотно сделали то, что им было сказано. Стил проверил первую клетку, ту, в которой были мухи.
— Ага. Труп, — подтвердил он. — Понятия не имею, кто, ее лицо все перекошено. Но... у нее розовые волосы.
Какого хрена?
Как только я подумала, что более хуевой ситуации быть не может, Дэйв доказал, что я ошибалась из этой чертовой могилы.
— Ребята! — воскликнул Коди с резкой ноткой паники в голосе. — Ребята, эта живая!
— Что? — пискнула я, бросаясь к нему, где он присел перед открытой клеткой.
Женщина внутри была едва жива, но он был прав. Ее веки трепетали, а грудь двигалась, когда она делала неглубокие, задыхающиеся вдохи.
Стил уже звонил по телефону, вызывая скорую помощь, а Коди осторожно поднял истощенную женщину из клетки. Ее волосы были всклокоченными и грязными, но явно выкрашенными в розовый цвет.
Ебаный ад.
Я не могла ничего поделать, кроме как в ужасе смотреть, как Коди длинными шагами несет женщину вверх по лестнице, а Стил подтолкнул меня следовать за ним. Он разговаривал по телефону с врачами скорой помощи на низких тонах, подробно описывая состояние женщины, насколько мы могли видеть. Я услышала, как он упомянул о голоде и отсутствии воды в течение бесчисленных дней, и мне захотелось разрыдаться.
Что за больной ублюдок мог так поступить с другим человеком? Скольких людей он пытал, издевался или убил до нее? До мертвой женщины в клетке или обезглавленного мужчины в морозильнике?
Коди вынес женщину на лужайку перед домом и держал ее на руках несколько минут, пока по улице не промчалась машина скорой помощи.
Видеть, как ее передают врачам скорой помощи, было сюрреалистично и таким облегчением, что у меня подкосились колени, и я опустилась на газон. Стил ничего не сказал, просто сел рядом со мной и обнял меня в знак утешения.
Коди остался с врачами скорой помощи — одного из них я узнала накануне вечером — и разговаривал с ними, пока они укладывали женщину на кушетку и вставляли капельницу. Несомненно, она очень нуждалась в жидкости. Кто знал, когда Дейв в последний раз кормил или поил своих пленников? Не удивительно, что вторая женщина была мертва.
— Хочешь подождать в машине, пока мы все закончим? — тон Стила был мягким. Его губы прижали поцелуй к боку моей головы, чуть ниже пулевой раны.
Обычно я бы смирилась и терпела, потому что мы были командой. Все за одного и один за всех. Но то, что я нашла живую жертву, потрясло меня гораздо сильнее, чем все смерти, свидетелем которых я стала за последние несколько месяцев. Поэтому я молча кивнула и позволила ему проводить меня к машине, которую мы оставили на улице.
— Вот, — сказал он, когда я скользнула на пассажирское сиденье. Он протянул мне свой телефон. — Держи это, звони на телефон Коди, если мы тебе понадобимся, хорошо? Мы постараемся сделать это быстро.
Я кивнула, пообещав, что все будет хорошо, затем заперла двери, пока он трусцой бежал обратно к дому Дэйва. Или в дом его жертвы, во всяком случае.
Тревога и нетерпение начали овладевать мной уже через несколько минут, и я обнаружила, что ерзаю на своем сиденье, как будто у меня в штанах завелись муравьи. Пытаясь успокоить нервы, я включила телефон Стила и открыла интернет-браузер.
Мой желудок болезненно сжался, когда я набрала адрес дома и добавила фамилию, которую видела на конверте на кухне. Потребовалась всего минута просмотра результатов, чтобы найти то, что я искала.
Симпатичная блондинка с фотографий оказалась Самантой Кларк, двадцатидевятилетней швеей. Ее муж, сорокаоднолетний Дэвид Кларк, был бывшим агентом ФБР, который несколько лет назад вышел на пенсию после травмы колена, из-за которой ему было трудно ходить.
Я пожевала губу, гадая, была ли Саманта той женщиной, которая жила, или той, которая умерла.
Прошел еще час, прежде чем ребята закончили. Они вернулись в машину с мрачным и измученным видом. По дороге домой никто из нас не разговаривал, но когда мы проезжали через наши ворота, я спросила.
— Что теперь будет? — спросила я тихим голосом.
Стил взглянул на меня с водительского сиденья.
— Мы задокументировали все, что нашли. Соседям сообщили, что на их улице произошла утечка газа, и чтобы они не возвращались домой сегодня вечером. Сэмпсон позаботится об остальном. К утру не останется ни малейшего следа ДНК или улик.
— Сэмпсон все еще жив? — спросила я, испытывая неподдельное облегчение. Накануне вечером я так переживала за Арчера, что даже не задумывалась о том, что случилось с остальными членами нашей команды безопасности.
Коди фыркнул от смеха.
— Он практически несокрушим, детка. Если бы не он и Гилл, а также Джеймс и Стейнвик, сомневаюсь, что мы все выбрались бы живыми из той засады прошлой ночью.
— Понятно, — пробормотала я. — А что насчет женщины? С ней все будет в порядке?
Стил пожал плечами.
— Только время покажет. Она была в довольно тяжелом состоянии, думаю, пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем с ней поговорить.
Я кивнула в знак понимания. Чего еще я могла ожидать? Кроме того... что бы я вообще ей сказала, если бы представилась такая возможность? Прости, что мой психопатический серийный убийца, дядя-преследователь держал тебя в плену и...
Да. Может, и нет.
Но, по крайней мере, она была жива. Это уже что-то, не так ли? Мы спасли одну из его жертв. Но все, о чем я могла думать, это о том, скольких еще мы подвели из-за того, что так долго не могли его остановить — скольких еще женщин он мог убить за те годы, что преследовал меня и мою маму.
Как, черт возьми, я смогу пережить это?
***
Женщина, которую мы спасли, на самом деле была Самантой Кларк. Через неделю она пришла в себя настолько, что смогла поговорить с Коди, представившийся офицером полиции, и заполнила оставшиеся пробелы.
Мертвая женщина была ее сестрой, Джанетт, которая пришла проведать ее и была схвачена Дэйвом. В течение последнего года он делал с ними обеими ужасные, вызывающие кошмары вещи, но несколько недель назад перестал их кормить. Саманта рассказала, что им бросали случайные объедки и давали воду, но потом все это иссякло примерно за пять дней до того, как мы их нашли. Дэйв не вернулся, а ее сестра умерла за два дня до того, как мы нашли дом.
Я не пошла поговорить с ней сама, зная, что она видела мое лицо на стене напротив своей клетки каждый божий миг своего плена. Видеть меня сейчас ей было ни к чему. Информация, которую передал Коди, была в лучшем случае расплывчатой, и было совершенно ясно, что он избавил меня от подробностей.
За это я была ему благодарна.
Менее чем через двадцать четыре часа после того, как Саманта была передана на попечение своей кузины, мы узнали, что она покончила с собой.
42
Процесс исцеления занял некоторое время и потребовал от меня здоровой терапии. В отличие от парней, я не привыкла к насилию, смерти и разрушениям. Это мучило мои сны, и я просыпалась от криков и воплей, даже когда один из них спал рядом со мной. Через несколько недель я призналась себе и им, что мне становится страшно за свой рассудок. После этого они подыскали мне самого лучшего психотерапевта в штате, и с ее помощью я постепенно выздоравливала.
Арчеру потребовалось больше времени в больнице, чем он был рад, но мы не оставили ему возможности отказаться. Пулевое ранение в боку выбило фрагмент кости из ребра, что начало вызывать осложнения, и я не собиралась рисковать его здоровьем из-за его упрямой гордости.
Он никак не мог выйти на бой и был вынужден отказаться. Это, как я догадался, злило его больше всего.
К моему удивлению — в хорошем смысле — через несколько недель парни стали по очереди сопровождать меня на терапию. Не для того, чтобы нянчиться со мной, а чтобы участвовать. Это было странно, но каждый раз, черт возьми, это радовало мое сердце. Они были заинтересованы в этих отношениях и в моем благополучии. Но более того, они признавали необходимость для себя расти и исцеляться вместе со мной... Они отложили свою энергию большого члена в сторону и приветствовали позитивные изменения в психическом здоровье.