С трудом верилось, что тут могла разыграться трагедия. Но действительность была жестока. Мы пришли сообщить людям, проживающим здесь, что одна из их подруг была убита. Я почти физически ощутила, как краски этого места поблекнут под давлением печали и, возможно, горя.
Люк Далтон безмолвствовал, так же как и я, рассматривая вид, открывшийся нам.
– Эти люди не бедствуют, - спустя какое-то время заметил он.
Очень меткое замечание, которое показалось мне не уместным в данных условиях. Я хотела уже ответить агенту, как вдруг наше внимание привлекло движение со стороны дома. Одна за другой на крыльцо из здания стали выходить молодые девушки и женщины. Викканки останавливались, и с нескрываемым интересом смотрели на нас.
Около дюжины женщин и девушек были одеты практически одинаково. Они были облачены в белоснежные платья-балахоны без рукавов. Доходящий до пола наряд на талии был перевязан серым шнурком с яркими красными кисточками на его концах. Волосы викканок оказались распущенны и украшены разнообразными цветами. У кого-то украшением в волосах служили сплетенные в тонкую косичку шнурки, проходящие через середину лба и завязанные на затылке.
Их необычный вид удивил не только меня. Далтон тоже смотрел на последовательниц Викки с долью изумления во взгляде.
– Это еще что такое? – ожил агент. Вопрос, очевидно, касался именно необычного внешнего вида Детей Луны.
– Традиционный наряд Дев этого ковена, - пояснила я, тоже с интересом рассматривая девушек. – Дети Луны, как я уже говорила раньше, относятся к ортодоксальной Викке. Я пока только не знаю, в какую именно традицию они посвящены, но скоро мы это выясним.
– А что, их так много? – отчего-то шепотом поинтересовался Далтон.
– Несомненно. В Викке очень много разных традиций, и у каждой из них свои обряды и ритуалы, которые создаются внутри общины. Распространенная практика – создание викканином собственной традиции, в которую он посвящает других людей. Именно так и образуются ковены, агент Далтон.
– Очень удобно, - скептически ответил агент. – В этом случае любой сумасшедший может разработать свою религию. И ему есть от чего отталкиваться.
Я проигнорировала слова Далтона. Мировоззрение этих людей не понятно обычному человеку, воспитанному в рамках традиционных религиозных конфессий. Это оправдывало агента ФБР в моих глазах.
Пока мы разговаривали, к женщинам присоединился мужчина, который вышел из дома последним. Викканки расступились, и незнакомец мягкой походкой направился к нам на встречу.
– Аве, - поравнявшись с нами, произнес он.
Люк Далтон посмотрел на меня недоуменно:
– Что он сказал?
Я не стала отвечать агенту, и поприветствовала члена общины согласно их традициям:
– Благословен будь.
Мысленно я уже смирилась с тем, что мне предстояло быть настоящим переводчиком для агента ФБР.
– Он говорит по-английски, или язык у них тоже свой? – на всякий случай спросил Далтон.
Вместо меня ответил сам незнакомец:
– Да, конечно, я говорю по-английски, - мягко прозвучал его голос.
Карие глаза Верховного Жреца, а это был именно он, остановились на мне. В следующее мгновение рука мужчины поднялась, и он потянулся к моему лицу, как если бы хотел до него дотронуться. Реакция Далтона была лучше моей. Агент ФБР машинально потянулся к кобуре с оружием.
– Э-э-э, стой приятель, - напрягся он. – Я специальный агент ФБР Люк Далтон, а это консультант Бюро Кейт Мэтьюс. Давай без глупостей.
Все это произошло за секунду, но я смогла и за это короткое время увидеть, почувствовать, что Жрец ковена намеревался мне что-то сказать. Поспешность Люка Далтона только все испортила. Мужчина опустил руку и неохотно оторвал свой взгляд от меня.
– Меня зовут Рейвен, - произнес он, посмотрев на Далтона. - Я несу ответственность за нашу общину, и буду говорить от лица всех. Что привело вас, агент Далтон, к нам?
Верховный Жрец вновь сосредоточил свое внимание на мне. В уголках его глаз я уловила искру любопытства, какого-то узнавания и ликования. Губы мужчины слегка растянулись в загадочной полуулыбке. Далтон сделал вид, что не заметил этого. Он расслабился, достал из кармана пиджака небольшой блокнот и что-то прочитал в нем.