Капитан отдал приказ дежурить по очереди днем и ночью, чтобы в случае, если на горизонте появится земля, попытаться приблизится к ней, сойти на берег и, нарубив древесины, восстановить руль и часть мачт, вернув тем самым кораблю минимальное управление. Надежды на встречу с другими судами почти не было, так как их неумолимо несло прочь от всех морских торговых путей.
Восемь долгих дней их гнало ветрами по океану, но даже намека на землю не было. Несмотря на сезон дождей погода установилась жаркая, солнце сжигало и палило, не давая людям находиться на палубе более часа. Через день заболели первые два человека, потом еще шесть. Кто-то грешил на забродившую от жары воду, кто-то на пропадающие продукты, а кто-то на происки сатаны. Людей беспрерывно рвало, к рвоте добавлялось расстройство желудка , сменяющееся сильнейшей слабостью и обезвоживанием. На шестой-седьмой день становилось легче, но слабость не отпускала и измученные, чуть живые люди лежали, не силах подняться на палубу. В помещениях корабля стоял смрад от рвоты, каловых масс и грязных тел. Те, кто еще не заболел, боялись спускаться к больным, а те, кто выздоравливал, от слабости не успевали ухаживать за больными.
Первым заболел Джеральд, следом слегла Кейт. Они как могли помогали друг другу, а в остальное время лежали в каюте в полубессознательном состоянии. Когда стало чуть легче, Кейт отказалась спать в душной каюте и, шатаясь и падая, к ночи выходила на палубу ради живительной ночной прохлады и свежего воздуха. Она ложилась на деревянный пол, прижимаясь спиной к большому обломку мачты, вылявшемуся на палубе, укутывалась одеялом и спала до первых лучей рассвета. Иногда Джеральд ложился с ней рядом, но болевший более тяжело, чем Кейт, чаще лежал один в каюте без сил.
На четырнадцатый день их злоключений, ближе к вечеру, ветер сменился и подул с юго-запада, вселив в мореплавателей призрачную надежду, что их принесет ветром к берегам Юго-Восточной Азии. Кейт вышла на палубу, кинула подушку возле деревянного обломка мачты, укрылась одеялом, долго не могла заснуть, глядя на звездное небо, но в итоге уснула крепким сном выздоравливающего человека. Резкий толчок вывел ее из состояния глубокого сна. Корабль дернулся, накренился на левый борт, заскрежетал и встал пол острым углом к горизонту. Кейт вцепилась в кусок дерева, поползла вдоль него, чувствуя, что катится по гладкому полу палубы. Корабль вновь дернулся, по инерции накренясь на другой бок, выровнял свое положение, а Кейт, чувствуя, как от повторного рывка кусок мачты поехал в сторону правого борта, где были сорваны боковые ограждения и перила, отпустила обломок, но было уже поздно, и влекомая им, она полетела в воду. Уйдя под воду с головой, Кейт вынырнула, захлебнувшись, начала кашлять и отплевываться, а восстановив дыхание громко закричала. Шум волн и темнота ночи поглотили ее крик, быстро удаляя от нее корабль. Кейт пыталась плыть следом, с трудом держась на волнах, снова кричала, но корабль уносило все дальше и дальше. Обессилев, она стала искать глазами обломок деревянной мачты, упавший вместе с ней, подплыла к нему и, тяжело перевалившись через него, так и повисла. Чтобы не соскользнуть, оторвала кусок подола от платья, один конец обмотала вокруг мачты, другой привязала к руке, чтобы случайно не сорваться и не потерять спасительное дерево. Перекинув левую руку и ногу через обломок, распласталась на нем, обхватила его руками и заснула без сил.
Палящее, уже дневное солнце обжигало спину через тонкое платье. Кейт проснулась и соскользнула в воду, чтобы охладить перегревшееся тело. Она недолго плыла рядом с бревном, потом вновь вскарабкалась на него, легла и долго смотрела по сторонам. Ничего. Ни земли, ни кораблей. До вечера Кейт то плыла рядом с обломком дерева, спасаясь от жары, то влезала на него. Нестерпимо хотелось пить, Кейт пыталась сглатывать слюну, но слюны не было. От безысходности она зачерпнула соленой воды и сделала глоток. Соль и горечь обожгли горло, стало еще хуже. Спустилась ночь, темная и безлунная, тучи закрыли небо, закрапал дождь, сменившийся тропическим ливнем. Кейт запрокинула голову, открыда рот и с наслаждением глотала капли дождя. А потом стало невыносимо холодно. Кейт даже казалось, что в воде теплее, и она периодически плыла в темноте, не отпуская от себя кусок мачты. Под утро Кейт уснула в той же позе, распластавшись на животе и обхватив руками кусок дерева.
Проснулась она от звуков, которые вмешались в монотонный и размеренный шум волн. Что-то рычало и рокотало вдалеке, а еще был слышен крик чаек. Кейт открыла воспаленные веки, с трудом приподняла голову и увидела впереди стену высоких скал. А еще, она поняла, что рычит и рокочет волна, с силой разбивающаяся о груды камней. Кейт напряглась и немного сползла с обломка, чтобы в случае если ее кинет на скалу, удар пришелся об дерево, развязала веревку, связывающую ее и кусок дерева. Волна несла ее прямо на скалы с бешеной скоростью. Когда расстояние между Кейт и камнями стало около тридцати метров она увидела просвет между скал, в который врывались клокочущие и пенившиеся волны. Поняв, что ее единственным спасением является этот прсвет, она изо всех сил стала грести руками, чтобы зайти в эту щель между двух отвесных стен и не разбиться. Расстояние сокращалось, Кейт молотила руками и ногами по воде, выравнивая направление мачты, и вместе с очередной волной она вошла в проход между каменных стен. Впереди, в пятидесяти или шестидесяти метрах от нее раскинулся залив, скрытый полукругом скалистой гряды от волн и ветров. Волн тут не было, тихая водная гладь вынесла Кейт на песчаный берег, из последних сил она отползла от кромки берега в тень мангровых деревьев и потеряла сознание.