Расплатившись, и уже собираясь покинуть заведение, Сатоши вдруг замер на месте, пытаясь сообразить, что показалось ему странным. Еще раз окинув взглядом зал, он направился к двухместному столику в темном углу, неподалеку от двери черного хода. В нескольких шагах от столика картинка 'поплыла', и за ним обнаружился шиноби, причем именно тот, которого Акихиро искал весь вечер.
- Какого биджу? - не поднимая мутного взгляда от заставленного пустыми и полными кувшинами из-под сакэ стола, рявкнул шиноби, сопроводив вопрос волной тяжелейшего КИ, направленной на присевшего на свободный стул мечника. Впрочем, безрезультатно - ранг джонина бывший полицейский получил не за красивые глаза, поэтому КИ, способную превратить в трясущуюся от ужаса медузу среднего чунина, он благополучно проигнорировал. Не особо и напрягаясь.
- Здравствуй, Риочи, - улыбнулся Сатоши.
- Акихиро? - Курама удивленно уставился на собеседника, а давление КИ мгновенно пропало. - Давно не виделись. Выпьешь со мной? - вдруг предложил он.
- Иллюзию-то сними, - хмыкнул в ответ Сатоши. - Сам знаешь, продолжительное использование гендзюцу, да еще и под выпивку, здоровья не прибавляет, завтра так погано будет, что пятый угол искать станешь.
- Гендзюцу? - недоуменно переспросил Риочи, а потом криво ухмыльнулся, пожал плечами и развеял технику. - Поначалу не хотел, чтобы меня кто-нибудь видел. А потом вообще про него забыл, и на рефлексах поддерживал. Привычка... А что касается последствий... Хреново мне, Сатоши! Вот здесь хреново! - он постучал кулаком по груди напротив сердца. - Потому и хорошо, что завтра хоть какие-то последствия будут!
- Что случилось? - прямо спросил мечник, впервые видевший всегда сдержанного и спокойного мастера гендзюцу в таком состоянии.
Акихиро Сатоши и Курама Риочи не были ни друзьями, ни приятелями, последний раз пересекались несколько лет назад, когда военная полиция и АНБУ вместе расследовали одно довольно грязное дело, однако, оба были готовы в любой момент прикрыть друг друга спину.
К этому им было не привыкать: чунин, а потом специальный джонин Курама Риочи несколько лет воевал на Западном фронте вместе с джонином Акихиро Сатоши и под его началом. Даже в той операции, где Сатоши потерял всю свою группу и получил травму колена, Курама не участвовал только потому, что, буквально накануне миссии, свалился с лихорадкой и остался в лагере.
Война быстро снимает с человека все наносное и показывает, кто чего стоит на самом деле, поэтому оба мужчины знали, что могут друг другу доверять, причем настолько, чтобы откровенно говорить на любую тему или, в случае необходимости, рассчитывать на помощь бывшего сослуживца - даже если эта помощь идет вразрез с официальной политикой руководства.
- Сегодня сообщили, ребята из моей команды погибли на границе с Ивой, - зло выдохнул Риочи. - По официальной версии - столкнулись с неизвестными нукенинами. Уж не знаю, что там произошло, почему вторая команда подоспела слишком поздно и кто в этом виноват, но... Понимаешь, их не просто убили - их специально живыми в плен взять постарались!- мужчина схватил фарфоровый кувшинчик и залпом опрокинул в себя сакэ. - Умирали ребята долго и страшно, эти ублюдки тела забирать не стали - специально оставили, так сказать - в назидание!
- Ты знаешь, кто это мог сделать?
- Разумеется, знаю! - зло сплюнул Курама. - И не только я. Это камневики мстили за 'Киши-Грифа'.
- Подожди! - удивленно вскинул брови мечник. - Да, с Ятомо расправилась твоя новая команда, но как в Иве узнали, с кем ты служил раньше?
- А никак! - скривился Курама. - Подчиненные Тсучикаге просто дали понять, что гибель 'Грифа' не сойдет нам с рук. А то, что погибли именно мои друзья - это действительно случайность, - он поднял руку, привлекая внимание бармена, и, спустя несколько мгновений, тот словно материализовался возле столика, ловко сгрузив с подноса полные кувшинчики с сакэ и забрав пустые. - К сожалению, ты этих ребят не знал, - продолжил Риочи, разливая спиртное, - но поверь, все они были хорошими людьми и достойными шиноби.
Давай выпьем за то, чтобы их следующее перерождение было счастливым и удачным!
Сатоши кивнул, и молча опрокинул в себя дрянное сакэ, едва почувствовав его вкус. Мечнику не раз доводилось поминать ушедших друзей, но привыкнуть к потере близких... Невозможно.