Я смотрел на себя и не понимал, где начинается одно, и заканчивается другое. Потоки магии Искривленной пустоты замкнулись на моём теле. Я стал иглой в ткани реальности, на которую была наброшена петля потоков магии, протекавших сквозь Азерот. Ничего своего у меня больше уже не осталось — или почти ничего своего. Переплетение энергий первозданной магии, что обрели разум и волю.
Я закрыл глаза, ожидая, когда в тело начнет вгрызаться боль — но дождался лишь того, что внутри меня загорелось голубое пламя. Потоки энергии разрывали меня на куски, не щадя ни одной клетки тела. Пламя Искривленной пустоты пожирало меня заживо, однако по какой-то причине разум так и не помутился от боли, проходящей где-то в стороне от сознания. Краем глаза я заметил появление постороннего наблюдателя, и повернулся в его сторону.
— Ты горишь, — меланхолично заметил натрезим, который появился из облака тьмы неподалёку от меня.
Снежная буря ещё продолжалась, водный дух ещё поглощал мою энергию, но, похоже, натрезим как-то ускользнул, а элементаль увлекся другими целями.
«Хорошо» — холодно подумал я, обратив внимание на волны, которые вздымались над полем боя. Они достигали высоты, на которой летали дирижабли гоблинов и вертокрылы дворфов. Удары стихии били точечно, словно струйки воды, которые растекались по всему полю боя. Они рассекали тела врагов, словно острейшие лезвия, сотканные из воды.
Из дирижаблей доносился стрекот и грохот выстрелов.
Гоблинский магженер по имени Шкруп заметил из открытой кабины исполинскую голову водяного элементаля, и из его рта от неожиданности вывалилась сигара. Досадливо сплюнув, гоблин злобно уставился в бриллиантовые глаза духа, которые размером могли поспорить с его дирижаблем. Вдруг он опомнился.
— Ба, да это же эльфийский водяной элементаль! — крикнул магженер Шкруп остальным гоблинам. Повернувшись обратно к элементалю, он высунулся половиной туловища из кабины и приветственно махнул ему растопыренной зелёной лапой. — БРАТЮНЯ — ДАВАЙ ПЯТЮНЮ!!! — заорал гоблин.
— РАААР! — от рыка элементаля задёргался дирижабль. Прежде чем Шкрупа оттащили в сторону другие гоблины, он ощутил прикосновение к своей пятерне чего-то влажного и мокрого, как вода.
— Да ты совсем ополоумел, дебил!? Псих, б…дь! — материли его, на все лады.
— Ха-ха-ха, вы это видели?! — заорал магженер Шкруп, поняв, что случилось в последний миг. В эйфории, он подскочил с места и разметал окруживших его товарищей по сторонам. Ноги сами потащили его к пулемёту — кустарной разработке одного умника. Гоблин захохотал. — Время жарить демонские зады, парни! Кто со мной, ха-ха-ха!? Подавай мне патроны!
Я спокойно встретил взгляд алых демонических глаз.
— Я вижу, как я горю, — безразлично ответил я на его вопрос, наблюдая за тем, как медленно истлевает плоть моих рук. Смертная эльфийская плоть отслаивалась, словно шелуха, за которой проступало нечто, целиком состоящее из эфирных, слепяще-синих потоков энергии. Я чувствовал их пульс, как у живого сердца. Они дрожали внутри меня, как кровь в артерии. Сколь мало во мне осталось прежнего — и во что я превратился?
— Ты такой же эльф, — усмехнулся натрезим. — Как я — бабушка подгорного дворфа. Если ты лишь скрывал это под шкурой смертного, то я не удивлен, что тебе так часто удавалось меня обставить. Просветишь меня, зачем был нужен весь этот маскарад?
— Мне больше нет нужды тебя обставлять, — произнес я, и увидел, как из моего открытого рта вместе со словами вырвалось голубое пламя. — Я тебя просто убью.
Вместо ответа натрезим растворился в облаке тьмы, и возник на расстоянии вытянутой руки от меня. Когтистая ладонь демона с молниеносной, неразличимой глазу скоростью вонзилась мне в грудь, пробивая её насквозь, как сухую скорлупу. Я поднял левую руку и перехватил ей демона под локтем, не ощутив малейшего ущерба от его атаки. Постепенно моя ладонь наливалась силой, обретала форму и объём, словно синее пламя, которое обратилось твёрдым телом. Я видел, как натрезим шевелит кулаком у меня в грудной клетке, безуспешно пытаясь высвободить руку. В алых глазах Повелителя ужаса медленно проявлялось удивление и опаска, когда он начал понимать суть происходящего.