Внутри стало крепнуть желание устроить бойню, как в деревне мурлоков.
— Пошли скорее решать дела, и я, наконец, уберусь отсюда. Осточертели вы мне, гоблины, со страшной силой, — напряжённо произнёс я.
— Партнёр! — проворчал гоблин. — Так быстро дела не делаются даже у нас. Звономуц — это не чей-то клерк и даже не делец средней руки, вроде меня. Сперва мне нужно с ним потолковать, и уже после этого — он сам пригласит тебя на личную встречу.
— «Делец средней руки»? — я поперхнулся, опешив от такой оценки. — Ах-ха-ха, во имя Света! Среброкинс, ты… просто. Ой, я не могу! Вы что, все такие?
— Какие? — криво ухмыльнулся зеленошкурый торговец.
Я отвернулся, и именно этот момент один из гоблинских дворов в низине выбрал для того, чтобы там раздался взрыв, как от подожжённой пороховой бочки. Я невольно вжал голову в плечи, разглядывая длинный столб черного дыма, устремившийся ввысь. Чёрт подери! Что это там рвануло?
Среброкинс же и ухом не повёл, словно здесь каждый день проводили неудачные опыты с динамитом.
— Очередной неудачник завалил стажировку на заводе у Шкворца, — со знанием дела заметил гоблин. Судя по его злорадной ухмылке, подрывы случались там с похвальным постоянством.
— Это рабочему процессу не сильно мешает, надеюсь? — «сочувственно» осведомился я. Если у них всё так работает, удивительно как Орда чуть не умудрилась во Второй войне победить. Видимо, с нашей стороны отдельные личности могли отличиться не хуже гоблинов? Уверен, так оно и было. Дураками лордеронская земля полнится, как пословица гласит… но былины об их деяниях никто почему-то не пишет.
— Да как это помешает? — усмехнулся торговец. — Мастера — в своём цехе, стажёры в своём. У них и бахает постоянно. В том и суть стажировки, чтобы отсеять разных неудачников, а остальных можно сразу брать на работу. Дальше сами освоятся.
— Хм… — я помедлил, не решаясь уточнять что-либо дальше. «Неудачников?»
Гоблин произносил это слово с каким-то странным выражением брезгливого пренебрежения, и далеко уже не в первый раз. Возможно, было в этом что-то свойственное гоблинской культуре, о которой я прискорбно мало знал? У них какие-то свои отношения с таким неощутимым явлением, как «Удача»?
Если вспомнить защитные амулеты на убитых разбойниках, то они не взрывались на шеях своих владельцев сию же секунду лишь по чистой случайности — или мне так казалось? Взрыв, который по всем правилам магической науки должен был случиться мгновенно, не происходил ни в эту секунду, ни в следующую. И ещё более удивительным было наблюдать, как то же самое происходит не с единственным амулетом, а с многими.
В этом уже прослеживалась какая-то система. Закономерность, которая даже немного пугала тем, что казалась мне сверхъестественной. Это просто не могло работать. Но оно работало.
— Выходит, вы отсеиваете всех неудачников и берёте только тех, у кого ничего не взорвётся? — уточнил я, как бы невзначай.
— Всё так и есть, — осклабился Среброкинс. — Ты всё верно понял, партнёр. Пошли уже, проведу тебя в приличную гостиницу. Тебе же надо где-то находиться, пока я всё не утрясу насчёт встречи?
— Приличную гостиницу? — не поверил я гоблину, и не зря.
— Ага, — ухмыльнулся гоблин. — Вообще-то, таверну. Жратва там хуже некуда, а пить я вообще ничего не рекомендую. Пронесёт!
— И это называется «приличная гостиница»?!
— Зато владелец самолично тебя среди ночи не обнесёт, — отмахнулся Среброкинс. — Уж поверь моему слову, это что-нибудь, да и стоит. Гостиница пользуется немалым спросом.
— Понял, — с учётом упомянутого, я был готов с гоблином даже согласиться. — Хозяин, получается, честный тип?
— Старый просто, — пожал плечами торговец. — С больными коленями, ну его этот грабеж, ты не находишь? Вот мы, кстати говоря, и пришли… дальше я думаю, ты сам разберёшься. Как договорюсь с Звономуцом о встрече, сразу к тебе.
Внутри я почти сразу же задохнулся от витавшего в зале сивушного запаха и дыма каких-то курительных трав. Не обращая внимания на сидящих по углам тёмных личностей, я сразу направился к сидящему у прилавка сморщенному гоблину, в котором заподозрил владельца сего заведения. Тот уже довольно осклабился частично отсутствующими зубами, при виде вышагивающих прямо к нему монет, бренчащих в моём кошельке.
— Четыре серебряных ночь, остроухий, — довольно потёр лапы гоблин, не позволив мне обронить и слова. — Жрать будем?
— Нет, — прорычал я, стараясь не показать, как я опешил от местных расценок. В Стратхольме на эти деньги можно было месяц не только снимать комнату, но и нормально есть. Мысль о том, чтобы здесь ещё и еду заказывать, надолго поселится теперь в моих самых жутких кошмарах.