Глава 16
Я очнулся, как с похмелья. Голова раскалывалась, а тело все ныло.
Не мог понять, ни где я был, ни что со мной стало. Только запах, свежий чуть горьковатый. Так пахло две женщины в моей жизни, и обеим я был рад.
Где-то совсем рядом несла свои воды река. Наверное, Быстринка. Другой здесь быть не могло. Да и место это было мне знакомо. И все же мне не верилось, что это все на самом деле. Что это не очередное видение.
И только когда надо мной склонилось самое прекрасное в мире лицо, на душе словно родилась весна.
- Очнулся, – сказала она, раздраженно, но с облегчением. – Еще раз… слышишь? Хоть раз.
Больше она ничего не сказала, просто сидела и плакала, глотая слезы с запахом моря. Размазывала их по щекам и хлюпала носом. А я смотрел на нее растерянно и не знал, что сказать. И только когда успокоилась, и перевела дыхание я смог говорить.
- Зачем?
- Что зачем? – все еще всхлипывая, спросила она.
- Зачем ты… со мной… - я не знал, как спросить у нее о том, почему она пошла со мной, почему не осталась, почему не ушла, когда я свалился без памяти? Потому замолчал, глядя как по синему небу плывут белые барашки облаков.
Она тоже не спешила отвечать. Да и не смотрела на меня, наверное. В ее глазах я, скорее всего, был чудовищем. Не человеком. Но и не зверем. Точнее птицей.
- Я не могла тебя оставить, – наконец, сказала она и я, сам того не желая, напрягся. – Не думай, что я глупа. Я прекрасно понимаю, что мало что значу для тебя, и ты едва меня выносишь. А тот поцелуй… Я видела ее. Твою женщину. Сати. Еще тогда. На поляне, когда вязала тебе оберег. И не хочу, чтобы ты думал…
Она снова замолчала.
А я…
Я рассмеялся. И пусть она недовольно сопела. А у меня болело все тело перемотанное бинтами, пахнущими ею. Я был счастлив. Как дурак, радовался тому, что все оказалось так просто. И все же у меня есть надежда на счастье.
И только отсмеявшись, едва поднявшись на локтях, посмотрел на нее.
Она смотрела на меня, обиженно закусив губу. И казалось, если бы не мое бедственное положение, набросилась на меня с кулаками.
- Колдовка Арвианна, выходи за меня замуж, – сказал я, улыбнувшись и задержав дыхание, как перед прыжком в воду.
Ее глаза удивленно расширились. А после сузились и она зло прошипела:
- Никогда.
Эпилог
- Вождь Ренешаммер, - склонился я в полупоклоне.
Вестианский вождь, могучий и суровый, как вся его земля, сидел на широкой лавке на небольшом возвышении. В его шатре было душно, а свет исходил от пары чадящих жаровен.
У его ног устроились его жены, одна из которых качала малыша, а вторая поглаживала довольно большой живот. Вот-вот в мир должен был прийти еще один наследник династии северных вождей. Или наследница.
Небольшой стол, заставленный в основном мясом и кувшинами с выпивкой, исходил такими запахами, что у меня ту же взвыл желудок.
- Кельвар Стальной Ястреб, – нещадно коверкая таххарийскую речь, прокаркал вождь. – С чем пришел ты в мой дом?
Молоденькая рабыня, с виду таххарийка, хотя кто его знает, поднесла кружку слабого пенного, но весьма коварного, кванри, и я сделал несколько больших глотков. И только вернув кружку рабыне, заговорил.
- Тебе больше ничего не грозит с юга.
Ренешаммер погладил длинную путанную бороду, что значило, что он не верит ни единому моему слову.
Много десятилетий и поколений, точились эти войны, порожденные страхом и недоверием. И возможно, я возложил на свои плечи слишком много, взявшись их прекратить. Но у меня была сила, которой не было у других. И не было равной в Таххарии. Меня боялись. И…
- Я не верю тебе, Ястреб, – наконец, озвучил он мои подозрения.
- Но…
- Они всегда врут. И как мне знать, что и ты тоже? Может, ты просто хочешь моей смерти. Мои земли и жен.
- Если он хочет твоих жен, я убью его собственными руками.
И я мимо воли улыбнулся, оборачиваясь на тонкий голосок своей жены.
Даже в полутьме, царившей здесь, я видел каждую черту ее лица. Каждую косицу, замысловато заплетенную по вестианскому обычаю. Каждый изгиб ее тела, под плотной шерстяной тканью платья, которое желал даже сейчас, когда она носила наше дитя. И меня посетила неуместная мысль, что плевать мне на то, что скажет и думает вождь. По крайней мере, до утра.
- Ари Синий Феникс, – протянул вождь, расплывшись в улыбке, и я неосознанно зарычал, не в силах сдержать раздражение.
На что вождь только рассмеялся.
- Ястреб, не злись. Кто не знает твою жену, может расставить на нее силки. Да только в них и попадет.
Я усмехнулся. Улыбнулась и она, глядя на меня с тем выражением в глазах, которое заставляло сердце то биться в сумасшедшем темпе, то замирать. И мне плевать было уже на весь мир.
Я подошел к своей колдовке. Обнял, положив руку на едва показавшийся живот.
- Идите прочь. Я буду думать, – рявкнул вождь, едва сдерживая улыбку.
Мы пошли.
В свой шатер.
И едва за нами закрылся полог, как я перестал сдерживать свое желание.
Я сгорал от ее рук стаскивающих с меня одежду, от ее губ прокладывающих дорожки их поцелуев по моему телу. От ее стонов, когда мы сливались воедино. От ее крика наслаждения. Я сходил с ума, когда ее пальцы впивались в мои плечи, оставляя царапины. А после, уставшая, она зализывала их, подобно кошке и я снова опрокидывал ее на спину, пока она не засыпала уставшая и насытившаяся.
Вот и сейчас. Ари дремала, раскинувшись на шкурах, уставшая, с улыбкой на губах. А я был счастлив, что она у меня есть.
Я натянул штаны и вышел из шатра. Холодный северный ветер тут же вылизал разгоряченное тело. Но я был рад ему.
- Что ж, я рада за вас, сын. Ведь я могу называть тебя теперь сыном? – спросила, невесть откуда взявшаяся Кристиана.
И хоть было темно, я отчетливо видел ее. Не как человек. Как зверь. Чувствовал ее запах.
- Ты станешь бабушкой, – сказал я вместо ответа.
- Знаю.
Я замялся. Как было спросить у той, что знала все, о том, что тревожило меня все это время.
- Ты разве ничего так и не понял, Кель? – спросила она, по-птичьи склонив голову набок.
По ее плечу пробежала серая тень и шмыгнула за ворот рубахи.
- Что я должен был понять? – спросил я и отвел глаза, чувствуя себя маленьким неразумным дитем.
- Счастлив ли ты, сын?
- Конечно, – ответил я, ни секунды не задумываясь.
- Так почему тебя до сих пор тревожит то, унаследует ли твое дитя дар колдовской? Быть счастливым просто, Кель. Для этого просто нужно принять и полюбить себя таким, как ты есть.
Я кивнул. И вместе с этим с души свалился камень, тяготивший меня не первый день.
- Береги мою дочь.
- Ты ему сказала?
Колдовка хмыкнула.
- Когда у тебя будет дочь, а у нее появиться муж, я посмотрю, как ты будешь к нему относиться. Отцы всегда уверенны, что ни один мужчина не достоин их дочерей. Родит – тогда скажу.
Я кивнул, спрятав улыбку. Что ж, Ари была права, ее отец и брат весьма суровы и круты нравом. А ей сейчас волноваться нельзя.
- Мне пора. Я еще наведаюсь к вам.
- С Ари не хочешь увидеться?
- Мы придем все вместе, – улыбнулась она. – Пусть и дальше думает, что все сделала сама. Если узнает, что ее свобода была не такой полной, как она хотела…
- Будь здрава и полна сил, – сказал я на алларийском.
- И ты воспитывай сыновей при здравии, – ответила она.
И уже скрывшись в темноте, я услышал, только благодаря своему почти звериному слуху.
- Вождь не так глуп, как хочет казаться. И тоже устал от войн.
Я улыбнулся.
Да. Мир всегда лучше даже самой хорошей войны. И растить детей лучше, зная, что у них есть завтра. С колдовским они даром или без. Главное, чтобы смогли найти свое счастье.