Вымя у коровы раздулось с бадью, и из сосков теплыми каплями засочилось молоко. Му опять замычала:
— Покормить! Хочу покормить детеныша!
Но Агнеш было невдомек, чего хочется корове, да и время для первой кормежки новорожденного еще не настало. Убедившись, что в хлеву теперь все в порядке, Агнеш вдруг вспомнила про распахнутую настежь дверь в кухню.
— Господи, они же там замерзнут совсем! — и побежала к дому. Но даже холод не потревожил мужчин, они по-прежнему спали сном праведников.
Теленок, дочиста вылизанный матерью, постепенно начал обсыхать. Теперь стало видно, что шкурка у него разномастная, в белоснежных и красновато-бурых пятнах; разок-другой малыш повел ушами, словно учился отгонять мух. Он смотрел только прямо перед собой кроткими и чуть глуповатыми глазенками.
Му легла рядом и все глядела, не могла наглядеться на своего детеныша. Боль миновала и канула в прошлое, а легкий жар, пока еще не отпускавший тело, — что он в сравнении с радостью…
— Ты здесь, — жарким дыханием обдавала она малыша, — здесь, наконец…
— Какой хорошенький теленок, — вильнула хвостом Вахур, — и большой. Прямо диву даюсь…
— Не подходи, Вахур! — предостерегающе тряхнула цепью корова, потому что собака потянулась было обнюхать теленка. — Не смей подходить, а то забодаю тебя.
— Меня? — Вахур была поражена.
— Да, тебя.
— Му, да ты что, взбесилась? Чем я тебе не угодила?
— Я против тебя ничего не имею, Вахур, но сюда не подходи близко. Вот будут у тебя свои детеныши, тогда поймешь.
— Сказано тебе — значит, и не лезь туда, Вахур, — взглядом одернул собаку Мишка. — Чего ради тебе понадобилось приставать к ней?
— Я только хотела обнюхать малыша…
— Незачем его обнюхивать. И вообще я не понимаю, что это у тебя за привычка всюду свой нос совать!
— Глаза мои могут ошибиться, уши тоже, но нюх еще ни разу не подводил меня. Не понимаю, что это Му против меня так ополчилась, мы с ней сроду не ссорились.
— Мы и сейчас не ссоримся, — покачала головой корова. — Но сюда ты лучше не подходи. Здесь тебе делать нечего.
Собака промолчала и, глубоко оскорбленная, вышла из хлева.
— Му права, это всегда так, — заскреб когтями по балке филин. — Помню, когда у нас вылуплялись птенцы, моя подруга отгоняла даже голубей, а ведь у них нет таких клыков, как у Вахур. Кто эту собачью породу знает, вдруг Вахур возьмет да ни с того ни с сего и укусит Бу…
— Перестань мутить воду, Ух! Так-то ты отблагодарил нас за то, что мы тебе позволили остаться в хлеву! — сердито топнул Копытко. — Му незачем бояться Вахур, она не причинит ей зла.
— Я не к тому говорю, — растерянно заморгал глазами филин. — А только малышам даже чужой взгляд и то во вред. Лучше прятать их подальше от посторонних глаз. Помню, когда была жива моя подруга…
— А что, ее больше нет в живых? — вскинул глаза Келе, который в этот момент подумал о своей подруге, а от нее мысли перекинулись к широкой реке, горячей степи и своему уже заживающему крылу.
— Думаю, что ее нет в живых, потому что она как улетела, так и не вернулась больше, а будь она жива, она обязательно возвратилась бы к гнезду. Мы, филины, не меняем подруг, не то, что вы…
— И мы тоже, — лениво потянулся Келе, — только если подруга погибает.
— В каждом хлеву свой обычай, — ослик примиряюще запрядал ушами. — Главное, чтобы все жили в мире.
— Так-то оно так, — чистя перья, выразил свои мысли филин. — А только от человека все равно не укроешься…
Мишка едва было приготовился ответить ему, как вдруг замер, словно вкопанный: из сточного отверстия в хлев пробралась огромная крыса и настороженно огляделась по сторонам. В хлеву мгновенно наступила тишина. Копытко, Келе и Му — все с отвращением уставились на непрошенную гостью, и только глаза аиста сделались неподвижными и холодными, как стекло.
Крыса своими злобными немигающими глазками все сразу увидела, все приметила. Она сидела неподвижно, прислушиваясь и наблюдая. Голый хвост тянулся за ней, словно змея, хитрая, жестокая морда ее внушала отвращение, а хищный оскал обнажал острые зубы.
— На дворе холодно и нечем поживиться, — тихонько пропищала она, и от этого звука содрогнулись все обитатели хлева. — Стая выслала меня подыскать место для жилья.
— Ступай в другое место, Киз, — решился возразить Мишка и раздраженно взмахнул хвостом, — ступай-ка ты отсюда подобру-поздорову. Сюда наведывается Вахур, попадешься ей в зубы, и тебе конец. Да и нам без тебя лучше…