— Что, кочевать будем?
— Нет, пройду пешком, проверю, чтобы завтра без хлопот переехать реку, зачем лезть вслепую, — ответил Кэлками. — Запасные легкие лыжи возьму, снегу-то совсем мало, едва до колена доходит. Но я долго не задержусь, а ты пока домашними делами занимайся. Утэ погуляет, сразу привяжи, а то за мной побежит, — предупредил Кэлками Акулину, доставая в глубокую миску из кастрюли куски отваренной рыбы.
Основательно поев рыбы и попив чаю, он покурил и, надев легкую пыжиковую шапку, вышел на улицу. Утренняя заря разгоралась на востоке светлой неширокой полосой. Но на западе и в лесу все еще висела ночная темень. Не доходя до реки, Кэлками снял лыжи и, взяв их под мышку, углубился в густой лес. Прощупывая снег между кустами своим длинным березовым посохом, выбирая путь, он продвигался к реке. Этим посохом Кэлками не только прощупывал себе путь и проверял прочность льда на реке, но и опирался на него, когда садился на спину верхового оленя. Мерзлые жесткие кусты, словно когтями, цеплялись за его одежду. Оступившись на рытвине, забитой мягким снегом, Кэлками споткнулся и упал. Положив лыжи в сторонку, встал и отряхнулся. Между деревьями и просветами тальника показалась белая полоса заснеженной реки. С некрутого берега Кэлками сошел на засыпанный снегом лед и остановился. Утренний легкий ветерок приятно дунул в лицо.
От ходьбы по лесу стало жарко, Кэлками подставил лицо встречному ветру. Немного постояв, надел лыжи и, слегка раскачиваясь, направился к чернеющему на противоположном берегу лесу, постукивая палкой по льду.
Неглубокий снег, слежавшийся на льду, был рыхлым и зернистым. В некоторых местах лед гулко отдавался при стуке посохом. «Либо он провисший, либо тонкий, поэтому и гудит, как пустая кастрюля», — подумал Кэлками и уже ближе к берегу услышал как под снегом шумит вода. Он снял шапку и прислушался: сильное бурливое течение журчало подо льдом. И не только под его лыжами, на которых он стоял, но и позади него, где уже простучал посохом. «Плох еще лед, тонкий, морозов-то не было», — с опаской подумал Кэлками и, тихо постукивая, пошел дальше. «Переезд надо искать внизу или выше по течению. Опасно с гружеными оленями лезть сюда», — с беспокойством подумал Кэлками, миновав русло реки и снова, как недавно по тому берегу, пробираясь дальше между деревьями, чтобы быстрее выбраться на редколесье и открытые поляны.
Окончательно рассвело, и дрожащие лучи солнца стали растекаться красновато-нежными ручейками по склонам и вершинам заснеженных угрюмых гор. Наконец Кэлками выбрался из глубоких оврагов и нагромождений старого полегшего леса и облегченно вздохнул. «Наверное, будет ветер, к тому же и мороз спадает, и небо румяное как красна девица», — отметил про себя охотник, на ходу оглядываясь на яркое небо. Лес редел. Неожиданно Кэлками почувствовал, что под лыжами снег почему-то стал тверже, будто он идет по мерзлой земле, слегка припорошенной пушистым первым снежком. Он остановился и потыкал посохом снег. «А снегу-то тут и нет. Да это же следы, прикрытые порошей. Следы оленьего стада», — дошло до него. Он удивился: «Что же за стадо паслось тут?». Потом вспомнил, что не так давно прошел непродолжительный снегопад, который, наверное, и закрыл оленьи следы. «Чье же стадо проходило здесь?» По его расчетам, скорее всего, тут прошли оленеводы-кочевники из рода Уегынкынов. «Никак Амандя Туркани со своими сыновьями тут кочевал?», — терялся в догадках Кэлками. Много кочевников приходилось встречать ему в этих местах. Естественно, он многих из них хорошо знал и относился к ним по-дружески. В свою очередь, кочевые оленеводы, взять тех же старых и молодых Туркани, прекрасно и с уважением относились к колхозному охотнику Кэлками.
Кэлками не знал, что ему предпринять. С одной стороны, он обрадовался предстоящей встрече с людьми, с другой — ему надо непременно переправиться через Омолон, приступить к добыче белки и двигаться дальше на север, придерживаясь маршрута. Таким образом, он сможет выполнить план вовремя.
«Стойбище кочевников, видимо, большое; оленей много, а дни короткие, кочевать легко и быстро, как Кэлками, кочевники не могут и, видимо, стоят где-то неподалеку. Нет, все-таки поднимусь выше к сопкам. Напрямую срежу следы стада, чтобы определить хотя бы направление кочевников: вниз ли по берегу Омолона или, наоборот, вверх по левой стороне реки ушли», — думал он, снимая лыжи.