- Это чересчур туманно, добрый человек, - поморщился Сади. - Уверен, что в тени этой горы лежит по меньшей мере половина континента.
С небес плавно опустился Бельдин.
- Здоровая горка, правда? - Сощурившись, он озирал гигантский пик, упирающийся, казалось, в самое небо.
- Мы заметили, - съязвил Бельгарат. - А что у нас впереди?
- Долгий и нудный спуск - вы еще нескоро достигнете склонов этого страшилища.
- Это и отсюда видно.
- Мои поздравления. Кстати, я нашел местечко, где вы можете отделаться от своего гролима. Да и не одно...
- Что значит "отделаться", дядя? - подозрительно спросила Польгара.
- На вашем пути будет немало крутых обрывов, - елейным голосом принялся растолковывать Бельдин. - Ведь сама знаешь, в горах случается всякое...
- Это совершенно исключено! Не для того я перевязывала ему раны, чтобы ты, улучив момент, сбросил его с обрыва.
- Польгара, ты ущемляешь мою свободу отправлять обряды моей веры!
Польгара недоуменно подняла бровь.
- Думал, ты знаешь. Одна из наших заповедей гласит: "Встретил гролима убей его!"
- Пожалуй, я подумаю, не перейти ли мне в вашу веру, - заявил Закет.
- А ты совершенно уверен, что ты не арендиец? - спросил Гарион. Бельдин вздохнул.
- Ну, поскольку, Пол, твое призвание - отравлять мне жизнь, сообщаю: я отыскал внизу, чуть ниже линии снегов, поселение погонщиков овец.
- Они называются пастухами, дядюшка, - поправила его Польгара.
- Это одно и то же. А если приглядеться, то и слова-то похожи как близнецы.
- Но "пастухи" звучит все же куда приятнее.
- Приятнее! - фыркнул Бельдин. - Овцы тупы, дурно пахнут и отвратительны на вкус. И те, кто всю жизнь посвящает этим тварям, - либо дефективные, либо извращенцы.
- Ты с утра в прекрасной форме, - отметил Бельгарат.
- Нынче великолепный день для полетов, - широко улыбнулся Бельдин. Известно ли вам, что в такие солнечные деньки от снегов мощным потоком поднимается приятнейшее тепло? Однажды я взлетел так высоко, что у меня перед глазами замелькали мушки.
- Но это глупо, дядя! - резко оборвала его Польгара. - Очень опасно взлетать высоко, когда воздух такой разреженный!
- Все мы время от времени делаем глупости, - отмахнулся Бельдин. - А какой вид открывается с высоты! Это что-то невероятное! Летим вместе - я тебе покажу.
- Неужели ты никогда не повзрослеешь?
- Сильно в этом сомневаюсь и даже надеюсь, что ничего подобного со мной не произойдет. - Он поглядел на Бельгарата. - Советую вам спуститься на милю или около того и разбить лагерь.
- Но ведь еще рано.
- Отнюдь. Как бы не поздно. Вечернее солнце пригревает - это ощущается даже здесь. Снег начинает подтаивать. Я уже видел целых три снежных лавины. Если ошибиться в выборе места ночлега, то можно спуститься вниз много быстрее, чем вам хотелось бы.
- Мысль интересная. Мы последуем твоему совету и заночуем там, где ты укажешь.
- Я полечу впереди. - Бельдин пригнулся и распростер руки. - Ты и вправду не хочешь меня сопровождать, Пол?
- Не глупи, - отрезала Польгара.
И Бельдин, издав замогильный хохот, взмыл в небо.
Путники разбили лагерь на самом горном хребте. Хотя им и досаждал нестихающий ветер, но схода лавины здесь можно было не опасаться. Гарион дурно спал. От порывов ветра, вволю резвящегося на ничем не защищенном пространстве, их с Сенедрой палатка сотрясалась и гудела, не умолкая. Гариону казалось, что он вот-вот уснет, но этот гул пробирался, казалось, и в самые его сновидения. Он то и дело беспокойно ворочался.
- Тоже не можешь уснуть? - раздался из холодной тьмы голосок Сенедры.
- Это все ветер...
- Постарайся о нем не думать.
- Да я и не думаю, но у меня такое ощущение, будто пытаюсь уснуть внутри огромного барабана.
- Утром ты был очень храбр, Гарион. Когда я услышала о чудовище, насмерть перепугалась.
- Мы и прежде разделывались с чудовищами. Со временем ты привыкнешь.
- Боже, неужели нам никогда это не прискучит?
- Такова участь всех могущественных героев. Сразить парочку монстров перед завтраком - что может быть лучше для аппетита?
- Ты переменился, Гарион...
- Не может быть.
- Да, милый, это так. Когда я впервые встретила тебя, ты ни за что не сказал бы ничего подобного.
- Когда ты меня впервые встретила, я воспринимал все слишком серьезно.
- Но разве ты не относишься серьезно к нашему путешествию? - почти с укоризной спросила Сенедра.
- Разумеется, отношусь! Просто не хочу сосредоточиваться на маленьких неожиданностях, неизбежных в любом путешествии. К тому же нет решительно никакого смысла переживать по поводу того, что уже случилось...
- Ну что же, если заснуть мы все равно не можем... - Сенедра нежно обняла мужа и поцеловала его - с величайшей серьезностью.
Ночью сильно подморозило, и когда путешественники проснулись, снег, накануне вечером угрожающе подтаявший, вновь затвердел. Теперь можно было двигаться в путь, не опасаясь обвала. Поскольку основной удар снежной бури, отбушевавшей накануне, принял на себя горный кряж, на караванном пути снега почти не было, и путники быстро продвигались вперед. Уже к середине дня они миновали зону вечных снегов и тотчас же окунулись в весеннее тепло. Высокогорные луга радовали глаз цветами, которые слегка клонились под свежим ветерком. Ручейки, сбегающие с ледников, весело мчались по сверкающим на солнце камушкам, а лани ласковыми взорами провожали Гариона и его спутников.
В нескольких милях ниже границы вечных снегов им стали попадаться овечьи гурты - животные усердно поглощали на своем пути все подряд, жуя траву и ароматные цветы с одинаковым аппетитом. Все приглядывающие за ними пастухи облачены были в одинаковые белые балахоны без каких-либо украшений - сидя на камнях, они предавались мечтательному созерцанию окрестных красот, в то время как псы их прекрасно справлялись с работой.
Волчица спокойно трусила рядом с Кретьеном. Уши ее то и дело вздрагивали, а янтарные глаза настороженно следили за овцами.
- Не советую, сестренка, - сказал ей по-волчьи Гарион.
- Сестра и не собирается делать ничего такого, - ответила волчица. Волчица и прежде встречалась с этими зверями, да и с людьми и собаками, которые их оберегают. Украсть овцу легче легкого, но тогда собаки выходят из себя, а их гавканье портит аппетит. - На волчьей морде появилась самая настоящая улыбка. - Правда, сестра может заставить этих зверюшек побегать. Всем надлежит знать, кто хозяин в лесах.