– И это называется «не так уж сложно»?
– Ты хочешь, чтобы я растолковал подробнее?
Гарион уже собирался что-то сказать, но раздумал. Он просто спросил:
– Но ты все еще можешь существовать самостоятельно?
– Нет. Это привело бы к новому разделению.
– Но как же тогда... – начал было Гарион, но в последний момент понял, что ему не хочется ничего понимать. – Послушай, довольно об этом. А что это был за ослепительный свет?
– Это отсвет того самого катаклизма, который расколол мироздание. В тот момент я отделился от своей противоположности, а Шар – от Сардиона.
– Но мне казалось, это случилось давным-давно...
– Это и впрямь случилось давным-давно.
– Но...
– Перестань задавать вопросы, Гарион, послушай для разнообразия. Многое ли известно тебе о природе света?
– Ну, свет – это и есть свет...
– Негусто. Тебе доводилось стоять на лесной поляне, на другом краю которой дровосек рубит дерево?
– Да.
– А ты не замечал, что сперва видишь, как он наносит удар, а звук слышишь лишь некоторое время спустя?
– Да... Теперь, когда ты сказал об этом, я вспомнил. А отчего так бывает?
– Просто звуку требуется некоторое время, чтобы достичь твоих ушей. Свет движется куда быстрее звука, но и ему необходимо время, чтобы переместиться с одного места на другое.
– Верю тебе на слово.
– А известно ли тебе, отчего вселенная раскололась?
– Что-то случилось там, среди звезд...
– Верно. Одна из звезд умирала – и умерла не в том месте, где этому следовало произойти. Она взорвалась, и пламя охватило совокупность созвездии, именуемое галактикой. Когда же следом взорвалась галактика, была повреждена ткань вселенной. А вселенная могла спастись от гибели одним-единственным способом – разделившись. Вот что явилось причиной стольких хлопот.
– Ну хорошо. А при чем здесь свет?
– Именно тут и кроется загадка: это ослепительное сияние – свет галактического взрыва. Он только теперь достиг этого места.
Гарион судорожно сглотнул.
– Где же произошла катастрофа? На каком расстоянии отсюда?
– Такого рода цифры покажутся тебе сущей бессмыслицей.
– А когда это случилось?
– Если я отвечу, это тоже ничего тебе не скажет. Впрочем, можешь поинтересоваться у Цирадис. Возможно, она и ответит тебе. У нее была причина просчитать все самым тщательным образом.
Гарион медленно начинал кое-что понимать.
– Так вот в чем дело! Выбор следовало сделать именно в тот момент, когда свет от давнего взрыва достигнет нашего мира!
– Поздравляю, Гарион.
– А эта... совокупность созвездий соединилась вновь после того, как Цирадис сделала выбор? Ну, надо ведь чем-то залатать прореху во вселенной...
– Ты делаешь удивительные успехи, Гарион! Я горжусь тобой. Помнишь, как осколки Сардиона и звездная субстанция, в которую обратилось тело Зандрамас, устремились ввысь, в небо?
– Такое не забудешь... – содрогнулся Гарион.
– Тому тоже была причина. Зандрамас и Сардион – или, если угодно, то, что от них осталось, – сейчас уже на пути к той самой «прорехе», как ты изволил выразиться. Они и заделают ее. Но по пути они, разумеется, порядком подрастут.
– А сколько времени им понадобится... – Гарион осекся. – Впрочем, это наверняка очередная невразумительная цифра?
– В высшей степени невразумительная.
– Знаешь, я кое-что заметил. Зандрамас... Она все тщательнейшим образом подготовила, правда? Все, с самого начала?
– Моя противоположность всегда отличалась методичностью во всем.
– Я хочу сказать, что она все устроила заранее. Понимаешь, в Найсе все было уже готово, когда она отправилась в Черек за приверженцами Медвежьего культа. Явившись в Риву, чтобы похитить Гэрана, она тоже все подготовила и с блеском обдурила нас, заставив заподозрить в похищении тех самых жрецов Медвежьего культа.
– Эта женщина могла бы стать блестящим генералом.
– Но она пошла много дальше любого стратега! Сколь бы ни были хороши ее планы, но если они вдруг проваливались, она отступала на заранее подготовленные позиции! – Гарион задумался. – А Морджа заполучил ее душу? Судьба ее так называемого тела мне теперь известна – оно взорвалось вместе с Сардионом, правда? А что, душа ее все еще блуждает меж звезд или низвергнута в преисподнюю? Голос ее звучал так испуганно...
– Не знаю и не желаю знать, Гарион. Мы с моим антиподом занимаемся этим миром, а вовсе не преисподней, хотя и она, вне сомнений, является обособленной вселенной.