На следующее утро они отправились вниз по реке. Дул легкий попутный ветерок, наполняя паруса, что очень помогало гребцам, и корабль шел очень быстро. Но около полудня они услышали странный треск, доносящийся как раз оттуда, куда держали они путь.
– Мнится мне, грядет великая буря, – сказал Мандореллен.
Бэрак нахмурился.
– На небе ни облачка, Мандореллен, а звук нимало не походит на гром. – Он возвысил голос. – Спустить паруса! Суши весла! – скомандовал он матросам, резко поворачивая к берегу.
На палубу вышли Хеттар, Релг и Лелдорин.
– Почему мы сменили курс? – спросил Хеттар.
– Впереди творится что-то странное, – ответил Бэрак. – Думаю, лучше сперва взглянуть что к чему, чем вляпаться в неожиданную переделку.
– Выводить лошадей?
– Думаю, нет надобности. Это совсем недалеко, и к тому же всадники могут вызвать подозрения.
– Ты говоришь совсем как Шелк.
– Мы довольно долго прожили бок о бок. Унрак! – позвал он сына, сидящего верхом на носу корабля. – Мы пойдем и посмотрим, откуда доносится шум. Остаешься здесь за старшего.
– Но, отец! – запротестовал рыжеволосый юноша.
– Это приказ, Унрак! – загремел Бэрак.
– Слушаюсь, капитан, – грустно ответил Унрак.
«Морская птица», покачиваясь на волнах, тыкалась носом в поросший травой берег. Бэрак и остальные спрыгнули с борта на берег и осторожно пошли вперед.
Спереди снова послышался треск, совершенно не походивший на раскаты грома.
– Что бы это ни было, оно прямо впереди, – тихо сказал Хеттар.
– Нельзя обнаруживать себя, покуда мы не выясним, что происходит, – шепнул Бэрак. – Ведь мы уже слышали этот звук – в Рэк-Хтоле, когда боролись Бельгарат и Ктучик.
– Мнишь, там бьются кудесники? – спросил Мандореллен.
– Пока не уверен, но начинаю всерьез это подозревать. Лучше нам спрятаться, пока не узнаем точно, кто там – или что там...
Они бесшумно прокрались через заросли низкорослых деревьев и затаились на самой опушке, глядя на простирающуюся перед ними равнину.
На траве лежало несколько тел в черных одеждах. От них поднимался дымок. Уцелевшие люди пугливо сгрудились у самого края поля.
– Мурги? – озадаченно пробормотал Хеттар.
– Пребываю в сомнении, добрый господин, – возразил Мандореллен. – Ежели отважился бы ты приблизиться, то узрел бы, что подкладки капюшонов у сих злополучных созданий разных цветов – это отличительный признак гролимов различных рангов. Ты прав был, господин мой Трелхейм, когда мудро присоветовал нам быть осмотрительными.
– А отчего они дымятся? – шепотом спросил Лелдорин, нервно сжимая в руках лук.
И словно ему в ответ, на верхушке холма появилась фигура в черном и презрительно взмахнула рукой в сторону перепуганных людей. Прямо из ладони странного существа вылетел ослепительный огненный шар, стремительно пролетел над полем и ударил в грудь одного из гролимов. Раздался сухой треск. Гролим взвизгнул, схватился за грудь и упал.
– Вот объяснение этим странным звукам, – заметил невозмутимый Релг.
– Бэрак, – тихо сказал Хеттар, – а ведь это женщина.
– Ты уверен?
– У меня острое зрение, и к тому же я всегда сумею отличить женщину от мужчины.
– И я тоже – если бы, разумеется, не этот ужасный бесформенный балахон.
– Когда она снова поднимет руки, взгляни повнимательнее на ее локти. Женский локоть сгибается совсем не так, как мужской. Адара говорит, так устроено для того, чтобы им способнее было носить на руках младенцев.
– Так ты боишься биться со мной один на один, Агахак? – презрительно спросила фигура, стоящая на верхушке холма, женским голосом. Из ее ладони вылетел еще один огненный шар – и очередной гролим рухнул замертво.
– Я ничего не боюсь, Зандрамас, – донесся гулкий голос из рощицы на противоположном краю поля.
– Ну вот, теперь мы знаем, кто они, – сказал Хеттар. – Но почему они сражаются?
– Так, значит, Зандрамас – женщина? – изумился Лелдорин. Хеттар кивнул.
– Королеве Поренн это уже известно. Она послала весточку об этом королям Алории, а Хо-Хэг рассказал мне.
Тем временем Зандрамас без всяких усилий покончила с тремя оставшимися гролимами.
– Ну что же, Агахак, – сказала она, – может, выйдешь из укрытия или мне самой прийти к тебе?
Из-за деревьев выступил высокий, похожий на мертвеца, гролим.
– Твой огонь против меня бессилен, Зандрамас, – сказал он, приближаясь к женщине, лицо которой скрывал капюшон.
– А мне и не понадобится огонь, – почти ласково промурлыкала она. – Вот твой конец, Агахак!