– Не говорила напрямик? Что ты имеешь в виду?
– Вроде бы говорит все как есть, но остается ощущение, будто многого недоговаривает.
– Она умна – вот и все. Это качество нечасто, встретишь у самок, но тем не менее такое случается.
– Какой забавный поворот принял ваш разговор! – едко заметила Польгара.
– Ах, ты еще здесь, Пол? – ласково спросил Бельгарат. – А я думал, ты давным-давно занялась делами...
Ответом ему был ледяной взор, но Бельгарата это нимало не смутило.
– Поезжай и предупреди остальных, – сказал он Гариону. – Такая волчица и словом не удостоила бы обычного зверя. Как бы там ни было, но это таинственное существо безусловно необычно, а значит, опасно. Вели Сенедре держаться поближе к остальным. Одна в своем возке она чересчур уязвима. – Он минутку поразмыслил. – Не говори ничего такого, что могло бы ее встревожить, – просто пусть Лизелль едет вместе с нею в возке.
– Лизелль?
– Блондинка. Девушка с ямочками на щеках.
– Я прекрасно знаю, кто она такая, дедушка. Но, может быть, пусть лучше с Сенедрой поедет Дарник... или Тоф?
– Нет. Если кто-нибудь из них появится в возке, Сенедра тотчас же заподозрит неладное и испугается. А зверь, который охотится неподалеку, почует запах страха. Не следует подвергать ее такой опасности. Лизелль прекрасно натренирована, и под одеждой у нее наверняка припрятано по меньшей мере три кинжала. – Он тихонько хмыкнул и прибавил: – Полагаю, Шелк может точно сказать тебе, где именно...
– Отец! – укоризненно воскликнула Польгара.
– Хочешь сказать, что ты ни о чем не подозревала, Пол? Какая ненаблюдательность!
– Прекрасный удар! – оценил Гарион.
– Рад, что тебе понравилось, – довольно улыбнулся Бельгарат, глядя на Польгару.
Гарион вынужден был пришпорить Кретьена, чтобы Польгара не смогла увидеть в этот момент его лица.
В тот вечер они особенно тщательно разбивали лагерь, избрав местом для ночлега осиновую рощицу, с одной стороны защищенную высокой крутой скалой, а с другой – глубокой горной речкой. Когда солнце опустилось за заснеженный горизонт и сумерки наполнили скальные расщелины призрачными синеватыми тенями, из дозора возвратился Бельдин.
– Не рано ли мы остановились? – проскрипел он, приняв человеческий облик.
– Лошади устали, – ответил Бельгарат, искоса наблюдая за Сенедрой. – Тропа слишком крута.
– Это еще цветочки. – Бельдин, хромая, приблизился к огню. – Дальше подъем будет еще круче.
– Что у тебя с ногой?
– Не поладил с одним орлом – до чего же тупые они, эти орлы! Даже ястреба от голубя отличить не могут! Пришлось преподать ему урок. Покуда я выдирал перышки у него из крыльев, он цапнул меня за лапу.
– Ох, дядя, дядя... – осуждающе покачала головой Польгара.
– Он первый начал.
– Не видно ли позади солдат? – спросил Бельгарат.
– Да тащатся какие-то даршивцы – мы опередили их дня на три пути, не меньше. Армия Урвона отступает. Теперь, когда нет ни его, ни Нахаза, солдатам незачем здесь оставаться.
– А это означает, что, по крайней мере, часть преследователей от нас отвяжется, – заключил Шелк.
– Не спеши радоваться, – остудил его пыл Бельдин. – Учти, что теперь, когда нет ни церковных гвардейцев, ни карандийцев, даршивцам не на кого охотиться, кроме нас.
– Пожалуй, ты прав. А им известно, где мы сейчас?
– Зандрамас наверняка известно – и не думаю, что она станет скрывать это от своих воинов. А завтра к вечеру мы, похоже, доберемся до снегов. Пора подумать о том, как заметать следы. – Бельдин огляделся. – А где твоя подружка-волчица? – спросил он у Гариона.
– Охотится. А еще ищет следы своих сородичей.
– И попутно кое-что разузнала, – тихонько сказал Бельгарат, прежде оглядевшись, дабы убедиться, что Сенедра достаточно далеко и его не слышит. – Волчица рассказала Гариону, что где-то тут поблизости бродит некий крупный зверь. Нынче ночью Пол обследует окрестности, но, думаю, нам не повредит, если ты завтра тоже хорошенько все разведаешь. У меня настроение самое что ни на есть неподходящее для сюрпризов.
– Поглядим, что мне удастся выведать.
Сади и Бархотка сидели у костра. Они положили набок глиняный кувшинчик и всячески пытались выманить оттуда Зит с детенышами, соблазняя их кусочками сыра.
– Жаль, что у нас нет молока, – сказал Сади нежным контральто. – Молоко очень полезно для змеенышей. От него у них укрепляются зубки.
– Я это запомню, – отреагировала Бархотка.
– Вы собираетесь стать укротительницей змей, графиня?
– Они такие милашки, – ответила Лизелль, – чистенькие и спокойные, да и едят немного. К тому же могут быть весьма полезны в чрезвычайных ситуациях.