Безжизненная – ни рыб, ни растений. Слишком холодная, словно жидкий азот.
Свет с поверхности сюда не пробивался – вода была почти черной, лишь немного прозрачной и пустой. Казалось нет больше ни земли, ни неба – ничего. Только мертвая тьма проклятого бесконечного озера.
Воздух в легких давно закончился, и я с ужасом ощутила, как его заменяет все та же вода. Тугая, тягучая, делавшая каждый вдох жгучим и мучительным, она странным образом не давала захлебнуться.
И когда весь мир, и воспоминания о нем, окончательно исчезли для меня, вытесненные лишь водой, черный конь остановился.
Под его копытами не было песка, не было ничего, лишь та же мерцающая тьма, и я цеплялась за гриву животного, принесшего меня сюда, не желая отпускать частичку чего-то реального в этом жутком сумрачном мире.
Келпи, похоже, такой вариант не устраивал, и взбрыкнув, он скинул меня со своей спины. Неумолимо я начала падать во тьму, погружаясь все глубже и глубже.
Тонула. Я тонула.
Руки коснулись ледяные, даже по сравнению с окружающей меня водой, пальцы. Я обернулась и увидела… Жеку. Сейчас его черные волосы казались куда длиннее и жутко развивались, а глаза, обычно голубые, светились темно-синим пламенем.
– Мария… Маша, – его губы будто не шевелились, но я слышала каждый звук в своей голове. – Пришла пора прощаться. Твое время истекло.
– Но Жека… – имя привычно соскользнуло с моих губ, хотя сейчас я была уверенна, что его зовут иначе. – За что?
– Просто пришла пора, – ответил тот, кого я считала своим другом детства. – Келпи не оборотни и не убийцы. Они лишь проводники душ. И сейчас тебе больше нет места в мире живых. Я и так затянул прощание.
– Но я не хочу…
Его слова воспринимались как истина, и за словами приходило понимание и спокойствие, но я действительно не хотела… Не хотела оставаться в этом темном и холодном мире.
Я жаждала вернуться назад. К свету солнца и зеленой траве. К родственникам и друзьям. Обратно в явь. В жизнь.
– Маша, – он печально покачал головой. – Если я верну тебя, то тебе будет тяжело. Мертвое тело с живой душой. Я не желаю тебе такого.
– Я хочу, – упрямо повторила я, не желая думать о последствиях своего решения. – Не важно, как плохо мне будет.
– Хорошо, – Жека вздохнул. – Я предупредил. Если передумаешь, тебе достаточно будет вспомнить мое имя.
И не дав мне понять смысл слов, он по-дружески поцеловал меня в лоб, как делал это сотни раз прежде.
«Чудеса случаются, но порой они слишком тяжелы», – последнее, что я услышала, прежде чем мертвый холод отпустил меня.
Я открыла глаза.
Белый потолок, трубки, торчащие из руки, страшная боль во всем теле и писк неизвестного мне аппарата…
Попыталась оглядеться, но голова будто взорвалась, вызвав стон.
– Маша, – я узнала голос матери.
Непривычно встревоженный и потускневший, словно с последней нашей встречи прошли годы, полные тоски и печали.
– Мам, – попробовала выговорить я, но сейчас мне было тяжело даже дышать.
– Молчи-молчи, сейчас я позову врача. Боже, Маша, они говорили, ты не выберешься. После той аварии… – мама всхлипнула.
Авария?
Память взорвалась картинками. Вот я еду в отпуск, в деревню к тете, но теряю управление. Машину выносит на встречную полосу. Удар. Звук корежащегося металла. Боль. Темнота.
Но как же мои другие воспоминания?
Как же неделя в деревне, как же лес и проклятое озеро? Как же странный конь, келпи? Как же мой друг?
Друг?
Как же его звали?..
Конец