Финиас улыбнулся.
–Я не хочу уходить Кэл. Мы и так потеряли слишком много времени, и теперь мы его наверстаем, пускай и в качестве живого и мертвого друга.
–Но Фелиса, она…
–Десять лет Кэл, а я тебя может и года не протерплю.
Они оба посмеялись.
–Что ты хотел тогда сказать?– спросил Фин.
–Когда?
–Когда кровью истекал.
–А, да неважно.
–Важно, это были твои слова на смертном одре, который, правда так и не наступил.
–Формально наступил, я ведь уже во второй раз…
–Не отходи от темы.
Кэлтон немного задумался.
–Хотел сказать, что ты идиот. Как можно было не проверить у соседей.
–Сам ты, очень умный молодой человек,– ответил Финиас с улыбкой.
Кэлтон опять немного задумался, но все-таки решил сказать.
–Хотел сказать спасибо. С тобой жизнь стала менее мучительной. И… я не хотел, что бы ты уходил, но… Но раз уж ты все равно решил остаться, так что и говорить уже незачем.
Еще немного поговорив и посмеявшись, Кэлтон наконец-то лег спать. И спать он ложился в отличном настроении. Пускай когда он проснется у него и не будет огромной суммы денег в сейфе, но его будет ждать друг, а это уже куда дороже любой суммы денег.
Кэлтон проснулся, снял маску, надел очки и выпил обезболивающего. Пультом он убрал с окна шторы, и пошел в душ, Финиаса не было, видимо снова куда-то вышел, на что-то посмотреть. Кэлтон вышел из душа, принялся за завтрак, кроме одного просителя больше никого не было.
–Вы во сколько пришли?
Наконец-то спросил Кэлтон стеснительного просителя.
–Около четырех утра.
–И тут никого не было? Ну, в смысле такого как вы.
–Нет.
Он ушел, исчез, может и сам того не хотя, но он ушел. Они все уходят рано или поздно. И Финиас не был исключением.
Эпилог
Меня зовут Кэлтон Норт, и я тот самый чудак, который уезжает из города посреди ночи, просто для того, что бы посидеть на берегу озера в ночи. Сейчас не многие могут насладиться тишиной и звуком прибоя воды о берег. Но в этом что-то есть. Вам наверное интересно, почему я это делаю? Все просто—я просто хочу отдохнуть от людей, как живых, так и мертвых.
Не удивляетесь, но я тот человек, который может общаться с мертвыми людьми. Я не экстрасенс, их не существует, я просто человек, который видит и слышит мертвых, почему так случилось я и сам не знаю. Знаю только, что им постоянно что-то надо, и они очень надоедают мне со своими просьбами. Поэтому я их и называю просителями.
Не так давно, около года назад ко мне пришел мой друг, в качестве просителя. Мы не виделись много лет, и вот он пришел, когда умер. Вспомнил старого друга, конечно же ему тоже что-то надо было. Так я подумал сперва, и был в этом уверен, но все таки он пришел не просить меня о помощи, а просто потому что умер, и чувствовал вину за то, что мы так и не увиделись перед его смертью. Представьте же его удивление, когда он понял, что я могу его видеть.
Несмотря на то, что он не хотел просить меня о помощи, я помог ему, друг все-таки. Мы нашли его убийцу, он был наказан, и я был пристрелен, но выжил. Ах ну да, ещё я остался разорен.
Но даже несмотря на мое разорение(хотя оно мало приятно), огорчает меня больше совсем другое. Как и все просители, он просто исчез после того, как я выполнил его просьбу. Можно было бы предположить, что он просто воспользовался мной, уладил тут свои дела и исчез, но это не так, по крайней мере, мне хочется так думать, и я в этом уверен. Дело в том, что его желание остаться, может и было очень сильным, но правила по которым они существуют куда сильнее желания одного просителя. Так же и в жизни, он хотел чтобы я изменился, но правила по которым мы живем, куда сильнее желания одного просителя, и одного калеки.
Он ушел и оставил меня с налаженной жизнью, по крайней мере, мы оба так считали. Все шло неплохо. Мне его конечно не хватало, и не хватало приятного чувства того, что в моем сейфе лежит куча денег, но пришлось с этим жить. У меня осталась хорошая работа, у меня осталась прекрасная девушка, у меня появились новые друзья, например жена Фина, мы сдружились после всего произошедшего, и стали временами созваниваться. Я стал более социален и… В общем все было хорошо.
Но что сыграло главную роль в образовавшейся трещине—я не знаю. Но все рухнуло, так же быстро, как и наладилось.
Сперва Айна. Мы часто проводили время вместе, в основном дома, так как публичные места обычно по вечерам ярко освещаются, а для меня это пытка. Я конечно старался иногда терпеть боль, и даже встречался с её друзьями, но иногда походы в бар, и на дискотеки были для меня невероятным испытанием, и я все чаще стал этого избегать. Результатом стало то, что наши отношения стали постепенно портиться. И становились холоднее. Мы стали видеться реже, а потом и вовсе расстались. Я её не виню, она дитя современного общества, и нуждается в развлечениях и в общении. И проблема в том, что я не мог ей этого дать, иначе вся моя жизнь была бы сплошной болью, а её у меня и так достаточно. К тому же, она видимо посчитала, что в её возрасте, и с её красотой, она достойна большего и лучшего, чем странного калеку в очках.