Внутренние различия также велики:
— В то время как Ирландия сохранила почти нетронутой свою политическую и социальную структуру до X–XI вв., бритты восприняли римскую концепцию империи и считали себя, так же как галлы, римскими гражданами. Правда нужно бы еще выяснить, все ли были с этим согласны, но Британия, оставленная легионами в начале V века, считала себя составной частью Римской империи.
Однако не Римская империя и не христианство нанесли решающий удар по островной кельтской культуре, то были германские вторжения, непохожие на такие же вторжения на континенте. Они начались с расселения колонов на востоке Британии в римскую эпоху, затем очень быстро, начиная с V века, германцы, то есть, англы и саксы, пришедшие с континента, основали независимые королевства, которые постепенно оттеснили бриттов на запад и север острова. В VII–VIII вв. англосаксы заняли большую часть будущей Великобритании. Уэльс, отделенный от Корнуолла и бриттов севера, попал в вассальную зависимость от германцев, потому что маленькие королевства, из которых он состоял, не были способны объединиться и сопротивляться. Бритты севера и независимый Корнуолл продержались до XI века, а с конца XIII века Уэльс попадает в английскую зависимость. Что касается Бретани, то еще в конце IX в. она была страной с островной традицией, но королевство, основанное Номиноэ и Эриспоэ не пережило норманнских завоеваний X века. Герцогская Бретань с XI века отвернулась от островов в сторону континента. Против воли бретонских королей, которые хотели основать свое архиепископство в Доле, папство упорно удерживало королевство Бретань в зависимости от Турского архиепископства, сделав бретонскую церковь, с помощью назначения франкоязычных духовных лиц, первым и эффективным инструментом действенного утверждения французского языка (с XII века бретонские клирики ходили учиться в Сорбонну!).
Ирландия пострадала от жестокого удара норвежцев и датчан в конце VIII века: христианизация ослабила воинские возможности гойделов, которые кроме того не были мореплавателями[9]. Окончательное освобождение от скандинавов пришло в начале XI века, но традиционная Ирландия уже прекратила свое существование. Страна в дальнейшем подчинилась власти нормандских баронов и почти на восемь веков лишилась своей независимости. Разрушение завершилось депопуляцией и англизацией в XIX веке. Англизация же привела к возникновению «ирландского вопроса», который в течение долгого времени и до наших дней, отрицательно влияет на всю британскую политическую жизнь. Проблема Ольстера в самом конце XX века еще раз доказывает свою остроту наличием в ней неразрешимого и анахроничного религиозного антагонизма.
V. ГЕОГРАФИЯ, АРЕАЛ РАСПРОСТРАНЕНИЯ И КОЛЫБЕЛЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ.
1. Ареал древнего распространения.
Географию кельтского мира описать нетрудно, по крайней мере если касаться только общих вопросов. После периода предполагаемых индоевропейских вторжений главным центром экспансии стала Центральная Европа, особенно Богемия, — это происходило на стыке гальштаттской и латенской эпох. Последние крупные события в этой области происходили одновременно с римским завоеванием Норика (в Австрии) и Паннонии (в Венгрии). Во всяком случае неоспоримые следы присутствия кельтов встречаются в Западной и Южной Польше, в Венгрии и на Балканах, где продвижение кельтов шло вдоль течения Дуная. Здесь не имеет смысла упоминать вторжение кельтов в Грецию в 289 г. до н. э. или взятие ими Рима за век до этого.
Но основной областью их расселения от Гальштатта до конца Ла Тена стала Галлия как таковая от Ла-Манша до Средиземноморья, от Атлантики до Альп и Рейна, и, по утверждению Тита Ливия, преображавшего в историю миф о ver sacrum Амбигата в VI в. до нашей эры, именно оттуда хлынули волны завоевателей, затопившие Шварцвальд и Северную Италию.
Как бы то ни было, кельтское нашествие скоро достигло Пиренейского полуострова, Северной Италии, юга Франции, всех прирейнских регионов от Швейцарии до Нидерландов и, вероятно из Бельгии, — Британских островов, которым суждено было затем стать последним и единственным прибежищем кельтов.
Эти события свершались уже при свете истории. Когда Цезарь завоевал Галлию, племена белгов только что обосновались в Британии: память об этом событии была еще свежа для двух-трех поколений, а схожие названия народов и городов встречаются по обе стороны Ла-Манша. Ирландские предания часто упоминают о племенах галиойн, поселившихся в Лейнстере и служивших в качестве наемников королеве Медб, владычице Коннахта, во время ее сражения с Ольстером. Не связано ли название этого племени с галлами, явившимися туда, чтобы попытать счастья после завоевания их родины Цезарем? Так или иначе, географическое понятие о Галлии (и привозимом оттуда вине) было во всяком случае небезызвестно ирландцам. Между обеими странами установились постоянные отношения — либо непосредственно, либо через Британию; они не прекращались и в римскую эпоху.
9
И все же, как ни парадоксально, ирландцы, а не скандинавы, были первооткрывателями Фарерских островов и Исландии! — Г.Б.