Стало быть, перед тем, как предложить свое определение кельтов, необходимо уточнить, что индоевропейский «мир» представляет собой не столько политическое, лингвистическое или экономическое целое, сколько известный образ жизни и мышления, предполагающий тесное изначальное родство. В рамках сообщества институтов и верований — широко засвидетельствованных на территории от ведийской Индии до дохристианской Ирландии, включая Рим и Германию — это своего рода койне, ставшее достаточно обширным и гибким, для того чтобы вместить в себя все бесчисленные проявления противоречий и контрастов, наряду с простыми различиями. То, что является мифом в Индии и у кельтов, стало мифом и историей в Риме. То, что является мифическим и космическим в Ирландии, присутствует как национальное и случайное у Тита Ливия. Одни и те же схемы трактовались по-разному, одни и те же слова могли утратить часть их звуковой формы и даже сменить семантическую направленность.
Но начиная с заката античности, европейцы усвоили и распространили римскую концепцию государства, мешающую как оценке изначального индоевропейского фактора, так и здравым суждениям по поводу кельтских факторов. Они забыли о том, что человеческая натура, способная к осознанию единства, чурается единообразия: простой принцип здравого смысла, который объединяет все исторические установки. Следствием этого является принятие неадекватных материальных критериев почти всегда незначительной важности: в течение всей современной эпохи кельты были обречены на забвение, презрение и, хуже того, на полное непонимание, поскольку они не создали жестких политических рамок, подчиняющих личность государству. Современным европейцам уже непонятна позиция пассивного сопротивления, которое Индия оказывала всем завоевателям, подобным же образом европейцы не прощают кельтам того, что они не сформировали крупных государств. Исходя из всего этого, если судить по примерам греков, кельтов, германцев и индийцев, маловероятно, чтобы изначальная индоевропейская реальность была столь же государственной, как римский imperium (слово, которое обозначало сначала “командование”), который является в своем конечном воплощении порабощением духовного мирским.
Еще менее вероятно, что эта реальность соответствовала упрощенному образу жестокости и варварства, с помощью которого слишком часто ее стараются изобразить. Уничтожение христианской Ирландии норвежцами и датчанами в IX веке — это еще не все, что можно сказать о Скандинавии, и этот факт не вычеркивает ни «Эдд», ни саг. Вергилий и Овидий не ответственны за массовые убийства, совершенные Юлием Цезарем в Галлии. Итак, индоевропейский мир, прежде всего, — это совокупность языков и культур, составной частью которой, хотим мы того или нет, являются и кельты, оставившие вполне определенные следы в качестве субстрата.
4. Кельтские миграции
Итак, кельты были частью захватчиков, двигавшихся последовательными волнами, особенно начиная со второго тысячелетия до нашей эры, и кельтский является для Западной Европы древнейшим языком, с которым можно соотнести определенный географический регион.
Однако помехой для изучения их истории служит тот факт, что они пренебрегли письменностью. Когда в конце VI века до н. э. появились первые греческие историки, они застали и донесли до нас разве что самый финал первоначального потрясения: кельты осели и могли лишь уточнять или расширять границы своего обитания. Потребовались позднейшие сопоставления Геродота и Гекатея Милетского, чтобы мы узнали, что в начале V века кельты занимали истоки Дуная и окрестности Лигурии неподалеку от Марселя. Все эти сведения, даже с точки зрения греков, зачастую кажутся неточностью, превращающей историю в легенду. В любом случае сейчас необходимо пересмотреть традиционные даты и говорить о большей древности: кельты поселились в Западной Европе задолго до V века.
Позднее история сообщает нам о более конкретных событиях: вторжении в Северную Италию в начале IV века, взятии Рима в 390-м году, набегах на Балканы и осаде Дельф в 289-м году до н.э., основании галатской тетрархии в Малой Азии, колонизации белгами Британии, бретонском переселении в Арморику где-то между IV и VI веками нашей эры.
Но одна деталь остается неясной: как бы там ни было, формирование этносов относится к эпохе более древней, чем та, на которую подчас указывают латинские и греческие авторы, и не поддается серьезному научному изучению. Достоверным является лишь тот факт, что кельты являлись сплоченной этнической группой еще в эпоху, предшествующую историческому времени. Их колыбелью была не только Галлия и Британские острова, но и Южная Германия и Богемия, которые можно считать их истинной прародиной. Вполне вероятно, что они обосновались там еще в бронзовом веке, во втором тысячелетии до н.э.