Конечно, интереснее всего в христианской Ирландии раннего средневековья, это вечное стремление примирить два непримиримых феномена, дохристианские истоки и Евангелие, используя в монастырских скрипториях письменность для фиксации преданий, которые рассказывают о приключениях древних богов и героев, трансформируя их при этом в псевдоисторических персонажей. Ирландцы сами подделывали еврейские, египетские или даже греческие генеалогии, которые оправдывали родство Ирландии и Палестины.
Имя святого Патрика непосредственно не связано ни с одним монастырем, кроме апостольского престола в Арма в Ольстере. Самый известный ирландский монастырь на острове Иона у западного берега Шотландии был не только скрипторием. Связанный с именем его основателя, Колумбы, он был исключительным миссионерским центром. Колумба был жестким, жестоким и аскетически суровым не меньше Патрика: умерщвления плоти, бдения и посты увеличивали не только его духовный авторитет, но и политическое влияние. Он был великим проповедником Евангелия в Шотландии, так же как Патрик в Ирландии, он также подготовил объединение пиктов и скоттов и обеспечил более чем на тысячелетие кельтскость Шотландии.
Именно потому, что они обратились в христианство и освоили латынь, наследники ирландских друидов впоследствии начали писать по-ирландски. Только по этой причине до нас дошло их традиционное знание, уже лишенное всякого религиозного значения. Но нам довольно и того, что мы с этим знанием знакомы. Показателен тот факт, что в течение всего раннего средневековья в христианизированной стране, не изменившей, однако, ни своей социальной структуры, ни ментальности, наряду с христианской письменной литературой на латыни и ирландском существовала и устная передача дохристианских легенд и юридических установлений, совершавшаяся школами филидов, которые все еще продолжали действовать.
Однако с того момента, когда письменность обеспечила передачу христианского религиозного знания, кельтская традиция умерла и цивилизация кельтских стран изменила облик. Все, что сохранилось с древности, нашло убежище в фольклоре сказок и народных легенд. Это имело место как в Ирландии, так и в Бретани, Корнуолле и Уэльсе, где парадоксальным образом и по другим причинам, только религиозное образование, католическое или протестантское, было связано с письменностью. Основной род бретонской средневековой литературы — это драматургия, подражающая французским мистериям, которая с XVII века перестала быть печатной и стала рукописной, потеряв расположение Церкви. Для всего остального устное бытование вновь стало неизменным правилом.
Может быть, это парадоксально, но необходимо подытожить, что без Церкви последние кельтские языки Европы вымерли бы самое позднее к началу XVIII века, и что без принятия кельтами христианства мы ничего бы не узнали о самом отдаленном индоевропейском и мифическом прошлом кельтов.
Уточним также, что средневековые ирландские эрудиты, монахи или филиды, ни в коей мере не были продолжателями или таинственными хранителями эзотеризма или оккультизма, скрытыми под монашеской рясой. Единственная роль, отведенная им судьбой, заключалась в том, чтобы донести до нас частицу угасшего Слова, на смену которому явилось другое Слово.
III. НЕОДРУИДИЗМ.
Этот сюжет обычно не входит в сферу наших исследований, хотя он совсем не лишен интереса. Широкая публика в наше время почти не разделяет «друидизм», который исчез с триумфом христианства в конце античности, и «неодруидизм», который появился в начале XVIII века. Несколько нижеследующих строк представляют собой всего лишь простую информацию для любопытного читателя, лишенную каких-либо комментариев. Впрочем, к большей части документов в Великобритании нет доступа.
Три ветви неодруидизма хорошо известны, к тому же они никогда не пытались скрыть свое происхождение. Они возникли в Лондоне в XVIII веке, и были основаны на масонских принципах соответственно:
— 22 сентября 1717 года в The Apple Tree Tavern ирландцем Джоном Толандом (Ancient Druid Order);
— 28 ноября 1781 года в King’s Arms Tavern плотником Генри Херлом (Ancient Order of Druids);