Филби должен был кормить семью и в поисках заработка устроился на работу помощником редактора и очеркистом в малозначительный еженедельник либерального толка «Обзор обзоров», который медленно умирал.
Казалось бы, путей проникновения в британскую разведку у Филби нет. Однако направленный в Лондон в конце 1934 года в качестве руководителя нелегальной резидентуры Александр Орлов, очень опытный и изобретательный разведчик, думал иначе. Именно журналистика открыла Филби путь в английскую разведку.
Александр Михайлович Орлов (настоящие имя и фамилия — Лейба Лазаревич Фельдбин, в органах НКВД — Лев Лазаревич Никольский) родился 21 августа 1895 года в городе Бобруйске Минской губернии в семье мелкого служащего по лесному делу. С шестнадцати лет подрабатывал частными уроками.
В 1915 году окончил среднее учебное заведение в Москве, поступил на юридический факультет Московского университета и одновременно в Лазаревский институт восточных языков. В том же году был призван в армию. После Февральской революции окончил школу прапорщиков, тогда же вступил в партию социал-демократов. В 1917— 1918 годах преподавал в школе в провинции. В 1919 году вступил в РККА и был зачислен в Особый отдел 12-й армии, где служил следователем, уполномоченным по борьбе с контрреволюцией. В мае 1920 года вступил в РКП(б).
С декабря 1920 года — начальник агентурно-следственного отделения Особого отдела ВЧК. Одновременно являлся особоуполномоченным по фильтрации белых офицеров на Севере.
С июля 1921 года под фамилией Никольский являлся следователем Верховного трибунала при ВЦИКе. В 1924 году завершил обучение в Школе правоведения при Московском университете и возвратился на работу в органы госбезопасности — в Экономическое управление ОГПУ.
Летом 1926 года Никольского перевели на работу в Иностранный отдел ОГПУ. Во внешней разведке он стал Александром Михайловичем Орловым. Выезжал на руководящую работу в берлинскую резидентуру. В 1930 году вернулся в Москву и возглавил экономическое отделение внешней разведки.
Весной 1933 года был направлен в Париж в качестве руководителя нелегальной оперативной группы. В мае 1934 года покинул Францию и возглавил нелегальную резидентуру в Англии, где стал главным оператором Кима Филби, незадолго до этого завербованного сотрудником его резидентуры Арнольдом Дейчем.
Возвратившись в СССР в октябре 1935 года, продолжал курировать деятельность «Кембриджской пятерки» с позиций Москвы. Выезжал в Италию, Эстонию и Швецию для выполнения вербовочных заданий.
20 июля 1936 года, через три дня после того, как в Испании разразилась гражданская война и страна превратилась в арену борьбы между силами фашизма и демократии, руководство НКВД приняло решение направить туда Орлова резидентом советских спецслужб. В сентябре того же года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило оказать республиканскому правительству всестороннюю поддержку. Одновременно на заседании была утверждена кандидатура Орлова в качестве резидента НКВД в Испании и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве.
В Испании Орлову вновь пришлось руководить работой Кима Филби, находившегося там в качестве английского журналиста при франкистском правительстве. В начале своей испанской командировки Орлов привлек к сотрудничеству с советской разведкой добровольца интернациональной бригады имени Авраама Линкольна американца Морриса Коэна, который в дальнейшем сыграл важную роль в получении советской разведкой американских атомных секретов, действовал в США и Англии в качестве связного видных советских разведчиков-нелегалов Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля) и Конона Молодого и в 1995 году стал Героем Российской Федерации.
Разведывательная деятельность Орлова была отмечена орденами Ленина и Красного Знамени.
В июле 1938 года Орлов получил указание из Москвы выехать в Антверпен для встречи с представителем Центра на борту советского парохода «Свирь». Опасаясь ареста и депортации в Союз, Орлов 12 июля неожиданно покинул свой пост в Испании и скрылся вместе с женой (сотрудницей резидентуры) и дочерью-подростком, которая серьезно болела. Добавим, что вместе с Орловым из кассы резидентуры исчезли 68 тысяч долларов, которые по тем временам представляли достаточно большую сумму.
Через месяц в полпредство[5] СССР в Париже от Орлова на имя наркома внутренних дел Ежова поступило письмо, в котором он разъяснял, что его поступок обусловлен нежеланием подвергнуться необоснованным репрессиям на родине, как это уже случилось со многими его коллегами и друзьями. Орлов заверил, что сведений, которые могли бы повредить советской разведке и Советскому Союзу, он противнику не выдаст.
5
До мая 1941 года дипломатические учреждения СССР за границей назывались полномочными представительствами, возглавляли их, соответственно, полпреды. В мае 1941 года полпредства стали называться, как принято во всем мире, посольствами во главе с послами.