Я подсознательно ожидал, что мы очутимся в густом тропическом лесу – со смыкающимися над головой кронами, увитыми лианами, по которым носятся обезьяны и перепархивают разноцветные птицы, короче говоря – в той самой сельве, о которой сейчас можно прочитать разве что в исторических романах. Но предместья Кито на первый взгляд очень походили на предгорья Заилийского Алатау, куда нашу группу вывозили на первой и единственной – до этой недели – нашей зарубежной командировке. Прокаленный солнцем простор, колыхание трав, рассеченное линиями трасс, длинные свечи тополей-ветроловов, сомкнутым строем держащих оборону по краям дороги. Голубые вершины гор, подпирающие горяче-синий горизонт.
Впрочем, пейзажем мы любовались недолго. Почти сразу же перед нами замаячила убегающая к горизонту труба магистрали ТрансАма. Нависал над транспортными развязками серый матовый цилиндр железной дороги, к ее боку жалась полупрозрачная змейка служебной автострады. Отстояв небольшую очередь на погрузку, наш автобус нырнул в разверстую пасть контейнера. Пол завибрировал – включился транспортер. Через двадцать минут и несколько ощутимых рывков, пока нас цепляли кранами и перегружали на борт поезда, дрожь превратилась в размеренное покачивание, и до наших ушей донесся ритмичный стук колес на стыках рельсов.
Можно было бы переключить окно автобуса на внешние камеры магистрали. Наверное. Но жара, немного схлынувшая после въезда в магистраль, разморила меня, и лезть в настройки было лениво. Резкая смена температуры, атмосферного давления и суточного ритма выбивала из колеи, будто удар по моей бедной голове, даже присадки из медпака автобуса помогали мало.
Сквозь панели сочился тусклый трепещущий свет, я запустил в очках плейлист из скудного набора «целестиала» и принялся просматривать свежие новости.
«Оба консула Секунды выразили поддержку осуществляемому Орбиталью неслыханному по своей масштабности проекту…
Его Величество Уильям XIII призвал к осторожности при рассмотрении «рискованных инвестиций с предельно отложенной окупаемостью в космической сфере»…
Премьер-директор Израиля и директорат Шеньян-Ксин при посредничестве Арбитража достигли договоренности по демаркации границ в районе Южного Чад…
Кардинал Медина в ежегодном послании пастве сравнил спейсеров с моряками Колумба и Магеллана и призвал святого Христофора «не оставить в безвоздушной ночи движимых верой странников»…
Арктика выразила готовность предоставить Орбитали право выкупа мастерских рабочих контрактов для привлечения специалистов к проекту «Кементари»…
В районе Хабаровска произошла очередная трехсторонняя стычка между мобильными бандами, военизированными отрядами таблигитов и красноярской Самозащитой…»
Я вздохнул. Лимит на межсетевую переписку, предоставляемый Орбиталью, составлял до десяти трансмесседжей в месяц, и по красноярским меркам это был царский подарок. Я успел, тем не менее, выбрать его наполовину, отправив три письма родителям с Иркой и получив от них два ответных. Обстановки на границе Ирка и мать старались не касаться, но даже по обмолвкам было ясно, что рост напряженности чувствуется и внутри полиса. Отец кратко упомянул, что местную клиентелу Самозащиты могут переподчинить командованию Линейных Сил, что тоже было тревожным знаком.
Я оглянулся на Корчмаря. Интересно, застал ли «лисовин» Алтайскую войну? По возрасту – вполне мог. Может, поговорить с масбезом о своих опасениях?
Мне вспомнились вардроны, чей боевой строй прикрывал «Стартовую» все время нашего пребывания на ней. Было ли это сделано по случаю внеплановой посадки тандема? Или Орбиталь не желает оставлять свой корабль незащищенным в такой близости от территориальных вод Алланезии? А то и самого Пацифика? Несмотря на жару снаружи, по моей коже пробежали мурашки.
Через некоторое время я вдруг сообразил, что перед глазами давно стоит не хищная красота боевой машины, а другое, не менее приятное воспоминание. И невольно покраснел. Который раз я вспоминаю, как порыв тихоокеанского ветра отбрасывает непослушные волосы Ланцеи?
Все-таки лагерь для перемещенных лиц плохо сказывается на уровне интеллекта. Стоит несколько месяцев посмотреть на тупые рыла «сохатых», и уже первое встреченное симпатичное личико не желает выходить из головы. Крапивник сам не подозревал, насколько близки были его шуточки к действительности. Не те, что насчет «неоспоримых достоинств»… ну, впрочем, и те тоже!