Все сбережения и взятое в долг у друзей ушло на дело, которое в итоге прогорело. Те, которые покупают машины, квартиры и дачи, делают это за счет тех, кого «кидают». Мужа Ксении тоже «кинули».
К тому времени их соседка умерла, и муж Ксении получил и вторую комнату. Таким образом у них теперь появилась отдельная квартира, но она могла уплыть за долги. А в доме родителей Ксении назревала своя драма: стерва сноха затеяла развод. А поскольку и она, и ребенок были прописаны у родителей мужа, то даже на раскладушку за ширмой в случае раздела жилплощади Ксения не могла теперь рассчитывать.
И она сделала то же, что и в первом случае: пошла к своей подруге. Ибо только Женя Князева могла спокойно одолжить несколько тысяч долларов, без процентов, без расписки и на неопределенный срок. Почему она была в этом так уверена, Ксения не знала, но чувствовала, что не ошибается.
Подруга выслушала ее молча. Она только что вернулась из Англии и была очень собой недовольна. Не прошла даже квалификацию. В ее квартире Ксения встретила симпатичного молодого человека, только это был не прошлогодний брюнет, а рыжий парень, с глазами такими синими, что они казались нарисованными на очень бледном лице.
— А где… — начала было она, но быстренько осеклась. Не обидеть бы кого!
Евгения же равнодушно бросила:
— Шурик, быстренько свари нам кофе. И не крутись здесь, это женские разговоры.
А когда рыжий ушел на кухню, зевнула, обратившись к подруге:
— С тем все давно уже кончено. Надоел. Он слишком много молчал.
— Но… — опять начала было Ксения.
— А этот слишком много разговаривает. Нет в мире совершенства.
Так Ксения поняла, что и этот роман подруги подходит к концу. Но значения этому не придала.
— Так ты одолжишь мне денег?
— Слушай, ты все время попадаешь в какие-нибудь истории. Ну чего тебе не работалось у этого, как там его… Я думала, ты умнее.
— Почему? — удивилась Ксения. — Работа была неинтересная.
— Да уж потому, Вишенка. И не обязательно было работать. Не за этим и устраивала. Такие женщины, как ты, созданы для удовольствия. Крепкий, сладкий ликер. «Черри».
Тогда-то и появилась эта злосчастная кличка. Но в тот момент Ксения не придала ей значения. Она думала только о деньгах. А Женя опять лениво зевнула:
— Слушай, я совсем не знаю твоего мужа. Вдруг это урод какой-нибудь?
— Нет, что ты! Он очень красивый!
— Да я не об этом, дурочка. Мне не денег жалко. Просто всегда надо знать, за что платишь. Заходи завтра вместе с ним. Посидим, кофе выпьем. Он, кстати, пьет?
— Кофе?
— Нет, сладкий ликер. Водку, Вишенка, водку.
— Что ты!
— Курит?
— Нет. Зачем?
— Значит, ты его единственная радость в этой жизни?
— Наверное. Я очень его люблю.
— Речь не о тебе…
В это время рыжий принес поднос, поставил его перед Женей. Она небрежно дернула его за руку:
— Сядь сюда. Тебе нравится эта девушка?
— Женя, ты что?!
— А ты, Вишенка, помолчи.
— Вишенка? — рассмеялся рыжий. — Нравится!
— А она, между прочим, имеет глупость быть жутко влюбленной. Ибо только глупая влюбленная дура может примчаться устраивать дела своего муженька, который должен все делать сам, ведь он же глава семьи.
— А как же я? — еще громче рассмеялся рыжий.
— Ну, с твоими талантами проще иметь любовницу, чем жену.
— Между прочим, мой муж не хуже! — с гордостью заявила Ксения.
— Вот как? — усмехнулась Женя. — Что ж в нем такого особенного? Редкий экземпляр, да?
— Он тебе не бабочка!
— Бабочка не бабочка. Все они становятся бабочками, когда идешь на них с сачком.
И Женя притянула к себе своего рыжего, обняв его за шею. Запустила руку в жесткие, густые волосы, звонко чмокнула в ухо. Рыжий, словно кот, замотал головой. Потом шутливо заломил Евгении руку. Она ловко вывернулась, слегка оцарапав его гладким розовым ногтем:
— Не кусается.
— Я, пожалуй, пойду, — поднялась Ксения, чего-то вдруг застеснявшись.
Евгения же посмотрела на нее очень пристально:
— Все такая же. Ладно, иди. — И, не удержавшись, добавила: — Черри.
30: 15
Сначала Ксении показалось, что она проиграла все. События разворачивались настолько стремительно, что, как и всякое крушение, они стали понятными не сразу, а некоторое время спустя. На следующий день после разговора с подругой Ксения пришла к Жене вместе с мужем. И вот тогда-то, впервые взглянув на него чужими женскими глазами, Ксения поняла, как же он красив! Даже рыжий не мог с ним сравниться. Тот был ярок, а муж Ксении удивительно гармоничен. И лубочная живопись по всем статьям проиграла творению кисти талантливого мастера.
— Откуда у тебя такое? — шепнула Женя, когда пришла на кухню за тарелкой с бутербродами. Ксения уже суетилась там, на кухне она всегда чувствовала себя более комфортно.
— Я замужем уже более пяти лет, — простодушно ответила она.
Женя ничего не сказала, только посмотрела как бы мимо подруги, а взгляд ее Ксения поняла только год спустя, когда они сидели вдвоем в каком-то дешевом баре и Князева чуть наклонила голову в своем знаменитом кивке:
— Этот.
Ксения не знала чувства ревности. Муж никогда не давал ей повода. И в тот день хозяйка роскошной квартиры впечатления на него не произвела. Он не любил таких долговязых, безгрудых, с мальчишеской фигурой и маловыразительным, плоским лицом. А Женя в конце вечера сказала:
— Конечно, я вам помогу. Дам денег, и без всяких процентов. Я неплохо зарабатываю. Одно условие.
— Какое? — поинтересовалась Ксения.
— Мне скоро ехать за границу, на турнир. А Шурик мой поступает в институт.
И тут Ксения поймала удивленный взгляд рыжего. Подруга же усмехнулась:
— Да-да. Чего ты так смотришь? Забыл, что у тебя вступительные экзамены?
— А у тебя что, выпускные? — огрызнулся рыжий. И Ксения поняла, что этот, в отличие от прежнего, брюнета, не безреберный. И совершенно неожиданно он стал ей вдруг симпатичен.
— У меня все по графику, — осадила его Женя. — Так вот. Я не могу поехать одна. Мне нужен сопровождающий. Мужчина. И желательно симпатичный. Твой муж, Вишенка, подойдет.
Ксения растерялась:
— А почему…
Не договаривать фразы до конца было ее плохой привычкой. Замахнуться ракеткой для удара и вдруг замереть. Ксения только спросила своего любимого:
— И ты поедешь?
— У меня нет загранпаспорта, — как-то странно задумчиво сказал он. — И работа.
— Ну, работу мы потом поищем другую, — усмехнулась Женя. — А документы — не проблема. Я за все заплачу.
И она действительно за все заплатила. Ксения всегда была так наивна. Она собирала любимого в дорогу, вовсе не думая, что это билет в один конец. Он уехал, но к ней уже не вернулся. Да и их двухкомнатную квартирку вскоре отобрал. Ксения при редких встречах видела перед собой другого человека. Откуда-то появились и жадность, и мелочная расчетливость, и привычки к дорогим вещам, во имя которых он готов был теперь жертвовать всем. Он был тогда словно опоен и опьянен Евгенией. И делал все, как она хотела. Ксения была беременна, и это парализовало ее волю. Ее выворачивало наизнанку в туалете каждые полчаса: от сильного токсикоза или на нервной почве. Она была готова на все, лишь бы это поскорее кончилось — и ненужная теперь беременность, и развод. Без детей разводили быстрее и проще. Ксения думала недолго, быстренько сделала аборт и, получив обратно паспорт с новым штампом и девичью фамилию, подумала, что это навсегда. Она заимела свою собственную комнату в коммуналке, ее бывший муж переехал в отдельную однокомнатную квартиру, мотивируя это тем, что изначально жилплощадь принадлежала ему.