Фане Грэдяну только посмеивался и продолжал лепить снеговика. Это вконец взбесило лейтенанта. Он рванулся к машинисту и неловким движением опрокинул Фэнуцэ в снег. Великан наклонился, помог мальчику подняться. Потом подошел к лейтенанту, взял его за грудки и слегка приподнял:
— Вы мне тут не… А не то я…
И отпустил. Бить не стал. Но все же от офицерской шинели отскочила золотая пуговица.
Лейтенант, судорожно хватая воздух ртом, стал расстегивать кобуру. Солдаты подтянулись поближе. Овчарка залилась хриплым лаем… Фане Грэдяну весь напрягся, нахмурил брови, но не шелохнулся.
— Застрелю, как собаку!.. Чтоб через час мы были в Кымпине! Мятежники!.. Застрелю…
Губы машиниста искривились в презрительной усмешке, в глазах мелькнула лукавая искорка. Он показал мальчику на лейтенанта:
— Сейчас нас волки загрызут, Фэнуцэ, сынок! Так уж вышло, что я тут один оказался… Гляди, какие они голоднющие!
Фэнуцэ испугался не на шутку. Он знал, что на прошлой неделе волки зарезали телку стрелочника Тэнасе, и еще помнил рассказ машиниста про то, как в долине Олта, в страшный снегопад, когда поезд еле тащился, волки накинулись на сонного проводника последнего вагона, и, пока остальные сообразили, что там за крики, от бедняги остались лишь ботинки да фонарь… Только мальчику не верилось, что волки посмеют напасть на Фане Грэдяну.
— Ну все! Отправление через пять минут! Или ты поведешь состав, или…
Лейтенант достал часы, выждал пять минут, затем медленно поднял пистолет.
Фане Грэдяну приделал снеговику нос из морковки, подмигнул и сказал примиряюще:
— Ладно, господин лей-нант! Раз уж вы «лично» приказываете… Но кто сможет поручиться, что я останусь цел, когда рабочие увидят этакий «подарочек»?
— Румынская армия, уважаемый, — важно ответил офицер.
— Да… Румынская армия… Румынская армия, говорите? А за румынскую армию кто поручится?
Лейтенант побледнел, потом побагровел и заорал:
— Как?! И ты смеешь!.. Ты, гнида, смеешь?! Да я тебя раздавлю!.. Взвод, чего же вы стоите?
Солдаты выставили винтовки. Фэнуцэ прижался к ноге машиниста. Он ничего не мог понять: он думал, что все это просто игра, ведь тезка все время улыбался… Но получилось так, что солдат, стоявший за спиной Фане Грэдяну, задел его кончиком штыка. Великан обернулся и сказал укоризненно, как нашкодившему ребенку:
— Попридержи свою игрушку, сынок… Тебе ею только воробьев пугать. Не суйся куда не следует, а то еще пожалеешь!
— Рядовой! Не поддаваться!.. Я ему покажу, как уважать румынскую армию! — заорал офицер. — Хватайте его! Тащите к паровозу!..
— Потише, детки! — крикнул Фане Грэдяну. — Я пойду сам. Не кидайтесь на человека, раз он вам ничего плохого не сделал. Ох, ребята, как бы вам дров не наломать. Пошли-ка, Фэнуцэ, сынок, к нашему паровозу… Посмотрим, как он решит: можно ему солдат возить?
Фэнуцэ совсем растерялся: как это паровоз может решать? Вдруг, уже возле самой машины, Фане Грэдяну нагнулся и шепнул мальчику несколько слов. Голос его звучал непривычно глухо, страшно:
— Беги, тезка! Тут не до шуток… Беги!
Фэнуцэ испугался, но убежал не сразу и успел увидеть, как Фане Грэдяну, смеясь, взобрался на паровоз.
— Не захочет он, господин лей-нант… Ей-богу не захочет!
Лейтенант вскарабкался на паровозную лесенку и по-прежнему размахивал пистолетом:
— Молчать! Цепляй вагоны!..
— Вот увидите, паровоз не пожелает вас везти. И не послушает он ни меня, ни кого бы то ни было (это если вы другого машиниста найдете). Глядите-ка, что он вытворяет!
В тот же миг угли из топки посыпались на шпалы, раздалось страшное шипение и из всех труб одновременно хлынул пар. Горячий шлак сердито заворчал под дождем кипятка, и паровоз вместе со взводом солдат потонул в облаке едкого дыма. Овчарка жалобно заскулила и кинулась прочь, поджав хвост.
Фэнуцэ услышал довольный смех своего тезки:
— Говорил же я вам: паровик не желает!.. Теперь можете взвалить его себе на спину и тащить холодненьким, к…
Последние слова заглушил громкий хлопок.
Мальчик решил, что машинист взорвал котел. Угли шипели все злее, хрипели, как задыхающийся человек… Струи пара со свистом рвались во все стороны. Офицер спрыгнул с лесенки и бросился к солдатам: