— Мои арбузы… Я могла бы обновить весь свой гардероб за деньги с их продажи…
— Я так не думаю, мэм, — внезапно сказал Вудроу, выглянувший из-за повозки.
— Я по поводу возвращения и южной дороги. Я отвязал лошадей и пустил их в болото, так вот: вода не слишком глубока. А в некоторых местах даже сухо.
Юноша стряхнул с глаз густой чуб и посмотрел прямо на Гизеллу.
— Ну и? — терпение Гизеллы было на пределе. — О чем ты, Вудроу?
— Кажется, вода не поднимается выше четырех или пяти дюймов в некоторых местах. Это значит, что с тяжелыми колесами повозка не провалится, если мы будем ехать ровно и неспеша. Думаю, мы сможем пересечь это болото.
— И куда? В Кзак Царот? Откуда нам знать, что мы поблизости от Кзак Царота? Откуда нам знать — может, это болото никогда не закончится?
— Ничто не бывает вечным, мэм, — сказал Вудроу. Гизелла печально улыбнулась в ответ на неловкое философствование.
— У меня раскалывается голова.
— Я знаю, как это поправить, — Тас услужливо высунулся из повозки и протянул руки к ее вискам. — Просто привязать два сухих…
— Спасибо, не нужно, — торопливо отрезала Гизелла, выскальзывая из его ладошек, и нырнула внутрь.
— …эвкалиптовых листа, — рассеянно закончил Тас. — Смотри сама.
Вудроу направил коней к отдаленной рощице. Он держал коней за уздечки и не гнушался поглядывать под ноги, продираясь через кочки и заросшую камышом трясину. Каждый его след тут же утопал в грязи. Чтобы удержать сапоги на ногах, юноше пришлось намертво сжать пальцы. Высокая влажность живо напомнила вчерашний дождь и зной. Грязно-серая туника Вудроу облепила его жилистое тело; в тех местах, где он выдирал полоски ткани для повязок на голову, края обтрепались.
Он был занят: одновременно шлепал назойливых мух, отгонял прочь водяных змей и старался сохранить равновесие на скользких кочках.
Тассельхофф примостился рядом с Гизеллой, которая крепко сжимала в руках поводья и упорно делала вид, что правит конями, совершенно игнорируя тот факт, что их ведет под уздечки Вудроу.
Местность постоянно чередовалась: на смену болотистым протранствам, которые выглядели обманчиво сухими, приходили обширные мелководные заводи. Впереди, где-то в пятистах ярдах, маячили невысокие заросли кустарника и деревьев, и все трое втайне надеялись, что за ними трясина, наконец, закончится.
— Интересно, откуда взялась вся эта вода, — задумчиво произнесла Гизелла. -
С тех пор, как мы миновали селение Кве-Шу, нам не попадалось не то чтобы ни одного озерца — ни ручейка!
Тас снова развернул карту.
— Наверное, ее несут горные ручьи, что стекают с хребтов севернее Кзак Царота, — тыча пальцем в бумагу, заключил он.
Гизелла нетактично хмыкнула.
— Не думаю, чтобы эта макулатура на что-нибудь годилась, разве что рыбу заворачивать, — сказала она, шлепнув по обратной стороне карты.
Тас готов было возразить, но тут Вудроу резко остановился и поднял голову.
— Вы слышите? — спросил он.
Оба — и Тассельхофф, и Гизелла — замолчали и прислушались. Спереди доносился отчетливый звук падающей воды.
— Ага, — завопил Тас. — Вот и ручей, про который я говорил.
Но Вудроу выглядел скептически.
— Судя по звуку, оно намного больше ручья.
— Есть только один способ разузнать, — сказала Гизелла, щелкая языком, чтобы подогнать коней. Вудроу не отпускал уздечек, пока путники не достигли рощицы, а затем исчез в густой поросли кустарника.
Он вернулся мигом, и лицо его было таким же белым, как его стеганый жакет во времена своей молодости.
— Что там, Вудроу? — спросила Гизелла.
— Это не ручей, мэм, — выдохнул он. — Сколько может объять глаз, везде вода.
Первым ответом Гизеллы стало внезапно навалившееся на нее удушье.
Человек и гномиха обернули на кендера вопрошающие глаза. Гизелла с чувством толкнула его в грудь.
— Твой дядюшка Берти и про океан забыл?
ГЛАВА 6
— К порядку! К порядку!
Молоток мэра Мерлдона Метвингера отскочил от тяжелого деревянного стола, который использовался в Кендерморском Совете в качестве Скамьи Власти. Совет собирался каждый пятый четверг и по понедельникам, если в их дате присутствовала двойка. Каждую пятницу по нечетным числам мэр назначал Аудиенции: в эти дни разбирались криминальные дела, решались семейные проблемы и возникавшие между горожанами разногласия. Сегодня как раз была такая пятница.
В День Аудиенций на мэра возлагалась обязанность собирать членов Совета, которые должны были выступать в роли судей на слушаниях криминальных дел. Хотя конторские книги содержали записи о шестидесяти трех избранных членах Совета, что представляли наиболее значительных в Кендерморе дельцов, сегодня мэр Метвингер рассаживал по местам только пятерых. Во время утренней облавы ему удалось выловить шестерых, но один, вероятно, заблудился по пути в ратушу.