Сергей Кулик
КЕНИЙСКИЕ САФАРИ
РЕДАКЦИИ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Книга подготовлена при участии
Института этнографии АН СССР
Фотографии автора
Оформление художника А. И. Белюкина
М., «Мысль», 1976
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
«Кению европейцы называют самой прекрасной страной в мире.
Известно, чего стоят подобные восторженные отзывы, но в данном случае даже они не могут передать очарование этой, страны».
Шесть лет прожил я в Кении и все шесть лет только и слышал что восторженные возгласы об этой стране.
Восторгались главным образом туристы, и их нетрудно было понять. Приезжих поражает кенийская столица Найроби — большой современный город, модернистский центр которого, застроенный элегантными зданиями, утопающий в зелени ярко цветущих экзотических деревьев, скорее напоминает кварталы преуспевающего города американского Юга, чем столицу развивающегося государства. Они бывают приятно удивлены климатом Центральной Кении, расположенной в горах. Собираясь в Африку, туристы страшатся жары, а тут в первый же вечер им приходится, дрожа от холода, бежать в магазин и покупать шерстяной джемпер.
Утром для туриста начинается «сафари» — этим суахилийским словом в Восточной Африке называют любую поездку. Если туриста везут на запад, в глубь горной Кении, он получает возможность пересечь экономически наиболее развитые районы Африки, расположенные на кенийских нагорьях, обрывающихся в сторону озера Виктория. Здесь изумрудные чайные плантации чередуются с бархатистой зеленью кофейных ферм, а огромные животноводческие ранчо — с пестрой мозаикой огородов. Мимо них идут прекрасные дороги, вдоль которых вытянулись уютные чистые городки, где африканцы к воскресной заутрене надевают галстук и шляпу. Кения слывет одной из наиболее развитых стран Африканского континента, и ее центральная процветающая часть служит тому наглядным доказательством.
Потом дорога сворачивает, серую ленту асфальтового шоссе сменяет красный проселок, и из освоенного заселенного края турист вдруг попадает в сумеречные леса, покрывающие склоны гор Кении и плато Абердар. Тут в экзотически обставленной гостинице, построенной над звериным водопоем, турист проводит остаток дня. Под вечер на водопой приходят носороги, буйволы или леопарды. И тогда лишь тонкое стекло гостиничной террасы отделяет людей от этих гигантов африканского леса. Туристы, растянувшись в креслах, пьют кофе и виски, а в десяти метрах от них леопарды и носороги пьют воду. Тут действительно есть чем восторгаться!
Если же турист едет на восток или юг от Найроби, то сначала он пересекает бескрайнюю однообразную саванну, где расположены крупнейшие национальные парки Кении. Отсутствие красот ландшафтов компенсируется здесь фантастическим количеством зверья. Сотенные стада зебр, тысячи антилоп и газелей, бесчисленные буйволы, жирафы и страусы, а если повезет — львы, гепарды, бегемоты. Иногда на дорогу выходят слоны, причем здесь, в засушливой саванне, они редко могут разрешить себе водяной душ, но зато часто балуются пылевыми ваннами. Почва саванны — красная, поэтому и слоны здесь кирпичного оттенка. Цветные слоны — тоже повод для восторгов.
Спустя несколько дней насмотревшихся на зверей туристов увозят на побережье Индийского океана, где из мира иссушенных солнцем колючих акаций и серых злаков они попадают в мир кокосовых пальм и буйно цветущих растений влажных тропиков. Белоснежные коралловые пляжи под ослепительно голубым небом и загадочный мир подводных рифов окончательно туманят воображение туристов.
Не меньше впечатлений получает турист и от прибрежных городов — центров расцветшей в средние века суахилийской цивилизации.
Вместо похожего на американский курорт Найроби, возраст которого еще не перевалил за восемьдесят лет, турист неожиданно попадает в узкие средневековые улочки Момбасы или Малинди, имеющие восьми-десятивековую историю. По этим улочкам ходил Васко да Гама, на них каждый дом — свидетель бурной и романтической истории побережья. Здесь на протяжении веков Африка встречалась с Азией. Женщины, с головы до ног закутанные в иссиня-черные буибуи, напоминающие халифов старцы в пестрых тюрбанах, бормотание муэдзинов, несущееся с причудливых минаретов, гортанный крик уличных продавцов кофе и халвы, ночная жизнь портового города. Пряный аромат Востока и соленый воздух океана…
Турист опьянен, он задыхается от восторга, от впечатлений. Ему кажется, что он, как никто другой, «понял» Африку, проникся ее «сутью» и что отныне его священная обязанность — донести эту «суть» до тех, кто еще не имел счастья вкусить африканских удовольствий. Так туристы начинают писать книги, издавать свои дневники и записки.
Кения — всего лишь одна из свыше сорока независимых стран Африки. Но примерно каждая седьмая книга об Африканском континенте, выходящая на Западе, посвящена Кении. Литературная «кениниана» огромна, и причиной тому в первую очередь то, что Кения сегодня — наиболее посещаемая туристами страна Тропической Африки. Отсюда и тематика этих книг. Они посвящены красотам нагорий, заповедникам, подводной охоте или памятникам суахилийского побережья.
Конечно, существуют и серьезные работы — о проблемах сельского хозяйства и транспорта, промышленности и энергетики этой страны. Но вся беда состоит в том, что «экономическая Кения» составляет лишь восьмую часть «Кении географической». Около 70 % обрабатываемых земель, дающих 80 % продукции сельского хозяйства и 98 % экспортных товаров, все заводы и около восьмидесяти процентов населения сосредоточены в пределах все тех же Центральных нагорий, прибрежной полосы и побережья озера Виктория. Поэтому большая часть серьезных исследований о Кении посвящена тем же территориям, что и очерки туристов.
Так литература волей-неволей создает бытующее повсюду неверное представление о Кении как о «зеленом оазисе Африки», «острове товарной экономики в море натурального хозяйства». А между тем «оазис» этот — очень незначительная часть страны, где леса занимают лишь три процента территории и где только шесть процентов населения работает по найму. Немногим более двадцати процентов территории страны занимают саванна и редколесье — традиционные зоны натурального африканского сельского хозяйства. Остальные три четверти Кении покрывают опустыненная саванна, полупустыни, пустыни, безжизненные лавовые плато. Населяющие их кочевые и полукочевые племена скотоводов живут в условиях «неденежной экономики», причем термин этот носит куда более конкретный смысл, чем вкладывают в него экономисты. Многие номады Кении действительно никогда не держали в руках денег. А если медные, ничего не стоящие монеты иногда и попадают к ним, то их чаще всего используют как украшения. Но для иностранцев, побывавших в ультрасовременном Найроби существование этих пастушеских племен, живущих укладом каменного века, остается секретом. Они думают о Кении как о процветающей стране, пытаясь представить ее как «витрину» капиталистического развития в Африке.
Признаюсь, что когда в начале 1967 года я как корреспондент ТАСС поселился в Найроби, то был немного обескуражен. До этого я знал Африку по ее западному побережью с его самобытными, полными контрастов городами, умопомрачительно ярким колоритом национальных одежд и пестрых базаров, с его оживленной уличной торговлей и доносящимися отовсюду ритмами местных мелодий.
Космополитический чопорный Найроби, в котором было меньше всего африканского, удивил меня. Я начал искать «настоящую Африку» за пределами столицы. Но эти мои первые, тогда еще робкие вылазки, во время которых я старался не удаляться от асфальтированных шоссе, не удовлетворяли мое любопытство.