Выбрать главу

— Ну об этом я догадался. Что было потом?

— Потом начинается церемония сватовства, или, как принято говорить у нас, «хождение из шатра в шатер». Сначала Абдирашид, выбрав вечер, когда у его отца было хорошее расположение духа, сообщил ему, что хочет жениться. Старик одобрил намерение сына и согласился помочь ему выплатить ярад.

— А что было бы, если бы отец не согласился?

— Во-первых, Абдирашиду было бы неоткуда взять деньги на ярад. Во-вторых, он не смог бы сыграть свадьбу здесь, в родной деревне. Конечно, можно было бы с согласия девушки похитить ее и пожениться в Найроби. Но это влечет за собой проклятие родителей, потерю наследства, ссору со всей деревней.

Так вот, одобрив намерение сына, отец Абдирашида сам пошел в шатер к своей жене и рассказал ей о предстоящей свадьбе. После этого мать Абдирашида направилась в аггар матери невесты, а та, одобрив брак, пошла для переговоров в шатер к своему мужу. Так как «отцовские шатры» были согласны на союз детей, обе матери отправились в шатры старейшин и сообщили им о намечающейся свадьбе. После этого в присутствии старейшин в их шатре впервые встретились отцы вступающих в брак: до этого с глазу на глаз видеться им не положено.

— Почему так?

— Скорее всего потому, что старейшины заинтересованы в соблюдении традиции и в том, чтобы был выплачен хороший ярад. Бывает так, что жених беден, но отец девушки симпатизирует ему; тогда стороны могут договориться за спиной старейшин о том, что ярад будет выплачиваться постепенно или что жених отработает ярад в семье невесты. После же свадьбы этот договор может быть нарушен. Жених иногда отказывается доплачивать ярад, и между двумя семьями начинаются неприятности. Старейшины не хотят этого. Поэтому они требуют, чтобы первая встреча отцов, на которой они договариваются о размере выкупа, подарках и о всем прочем, касающемся свадьбы, обязательно проходила в их присутствии. Все, о чем договорились отцы без них, в случае какого-нибудь конфликта не принимается в счет кади.

— Понятно. Что же происходит после встреч отцов?

— Если отцы обо всем договариваются и старейшины с ними соглашаются, можно считать, что дело сделано. Девушка, становясь невестой, второй раз за свою жизнь меняет фасон одежды. Первый раз «переодевание» происходит тогда, когда организм девочки подсказывает родителям, что она уже готова стать женщиной. Тогда она сменяет одежду ребенка на одежду девушки и начинает заплетать косы в мелкие косички. Эти изменения в ее облике как бы призывают юношей обратить на нее внимание. Обычно сомалийская девушка выходит замуж в четырнадцать-пятнадцать лет. У нас очень редко можно встретить двадцатилетнюю незамужнюю женщину. Облачение в платье невесты происходит в специально выстроенной по этому торжественному случаю хижине, покрытой зелеными ветками акации. Когда переодетая девушка выходит из хижины, жених объявляет их помолвку состоявшейся. Обе матери готовят по случаю помолвки кофе с маслом для всех родственников, приглашенных на «торжество переодевания». На следующий день жених устраивает мальчишник. Со своими друзьями одногодками он всю ночь готовит шашлыки у костра и просит каждого участника пиршества оставаться ему другом. Все остальное мы увидим завтра. Набад гельё[35], — кивнул мне Юсуф и направился к своей ангарабе. Я последовал его примеру.

Утро, прозрачное и свежее, как будто созданное для чистой свадебной церемонии, началось с того, что мальчишки стали таскать в деревню зеленые ветки акации. В длинных, до пят, белых рубахах они один за другим появлялись из подступавших к стойбищу зарослей кустарников, сваливали ветки между шатрами и убегали обратно. Ребятишки покрывали свежей зеленью пыльную дорогу, по которой должны были пройти молодожены.

Сомалийцы бреют головы своим мальчишкам, лишь на макушке оставляя им забавные хохолки. Эти хохолки и горящие любопытством огромные красивые глаза придают сомалийской ребятне неповторимое очарование. Мальчишечьи головы все время вращаются от любопытства, и забавные хохолки повторяют каждое их движение. Нередко такие же хохолки, но покороче оставляют и у девочек.

Солнце ласкало землю своими лучами, и взрослые, стремясь поскорее стряхнуть ночной озноб, тоже начали появляться из шатров. Обычно сомалийские мужчины ходят в своих селениях обнаженными по пояс, но сегодня по случаю свадьбы все они в праздничных нарядах. Вместо будничных белых или синих кусков материи (фута), заменяющих юбки, на бедрах повязаны яркие, чаще лиловые или красные ткани. В тон им подобран и «маро», его набрасывают на плечи вместо плаща, затягивая на поясе широким с медными украшениями кожаным ремнем и затем искусно драпируют. Кое-кто подвесил на пояс кинжал симе; его обоюдоострое лезвие спрятано в ножны из красной тисненой кожи.

Женщин пока почти не видно, потому что все они толпятся. У аггара невесты. Сегодня она хозяйка положения, ибо ей принадлежит последнее слово: быть свадьбе или нет. Конечно, дело зашло уже слишком далеко, и никто не верит в то, что невеста может отказать. Ее ответ требуется для того, чтобы в этот день подчеркнуть роль женщины у сомалийцев. Оба отца в сопровождении кади входят в шатер невесты, чтобы узнать, согласна ли она выйти замуж. Она говорит «да», и трое мужчин выходят обратно, становятся лицом к публике и одновременно кивают головами, давая понять, что невеста верна своему выбору.

Это знак и для жениха. Вскакивая на покрытую праздничной попоной лошадь, он гарцует на ней по деревне, оповещая всех, что свадьба состоится и что все приглашаются принять участие в торжестве. Мужчины машут ему рукой и выкрикивают пожелания.

Между тем родственницы и подруги купают невесту, надевают на нее новое платье, украшения, преподнесенные семьей жениха, и выводят на солнце. По уложенной свежими зелеными ветвями дороге она идет в брачный шатер — большое, покрытое яркими циновками сооружение, возведенное посреди деревни. С противоположного конца деревни к шатру на лошади приближается жених.

Шум собравшейся толпы, крики и смех смолкают. Оставив подруг снаружи, невеста входит в брачный шатер. В другую дверь напротив входит мать жениха. Все притаились, понимая ответственность момента: она проверяет, зашита ли невеста. Затем, улыбаясь, мать жениха выходит, неся в руках калебас.

— Айе! Айе![36] — протяжно кричит она и поливает молоком из калебаса землю у входа в хижину. — Айе! Айе! Айе!

Это знак к тому, что свадьба может начинаться. В присутствии кади жених и невеста обмениваются клятвами. Теперь брак скреплен Кораном.

Затем по старой традиции муж должен взять хлыст, которым, гарцуя по деревне, недавно стегал свою лошадь, и на глазах у всех отхлестать молодую жену. Так утверждалась раньше власть мужа. Абдирашид, очевидно, надеялся завоевать себе авторитет другими средствами, потому что его кнут никак не хотел опуститься на спину его жены красавицы Латифь, а бил рядом по земле, поднимая вокруг клубы пыли. Женщины вокруг одобрительно смеялись, мужчины с показной строгостью укоряли новоиспеченного мужа.

Наконец Латифь сама подставила спину под кнут и, вскрикнув, с проворством лани исчезла в брачном шатре. За ней, бросив хлыст наземь, скрылся Абдирашид. Впервые молодожены остались вдвоем в своем жилище, и весь день и всю ночь больше никто не увидит их. На следующее утро молодой муж, положив под подушку жене свой первый подарок — обычно золотые украшения, — приступит к обычным делам. Но женщина целых семь дней не должна выходить из брачного жилища. А когда неделя пройдет, она выйдет из шатра, покрыв волосы черной накидкой, символизирующей положение замужней женщины.

Однако отсутствие виновников торжества совсем не причина, чтобы родственники и соплеменники не могли порадоваться за них и весело отпраздновать свадьбу. Вслед за обильным угощением — козлятиной с рисом, кебабами из баранины, кипящей в жиру верблюжатиной и сочной бараньей корейкой начинаются танцы.

Не знаю, что может быть ярче, красивее и целомудреннее, чем танцы сомалийцев! В них не участвуют никакие маски, в них нет никакого устрашающего аккомпанемента, никакой эротики или мистики. В сомалийском танцевальном фольклоре подкупают мелодичность, грация и пластика, а не бешеные отрывистые ритмы, экзотика необычных нарядов и акробатические па, обычно ассоциирующиеся с африканскими танцами.

вернуться

35

Набад гелье (сомали) — спокойной ночи, — Прим. авт.

вернуться

36

Айе (сомали) — аминь, — Прим. авт.