И эти «другие» поняли сущность и значение эксперимента Адамсонов. Читаемый во всем мире Э. Хемингуэй считал удачей, когда его первые книги издавались десяти-двенадцатитысячными тиражами. Агата Кристи знала двадцатипятитысячные рекорды. Книга никому доселе не известной Джой Адамсон в первый же год выдержала в Англии стотысячный тираж! С тех пор она была переведена на тридцать четыре языка и разошлась по всему свету в девяти миллионах экземпляров! В век, когда читают о путешествиях на Луну и интересуются Эйнштейном, «Рожденная свободной» — дневник о жизни львицы — стала одной из самых читаемых книг.
Здесь, в Кении, где «напряженность отношений» между людьми и «царями зверей» — каждодневная реальность, особенно видно и понятно, что сделали Адамсоны. А сделали они чудо. В африканском буше, в естественных условиях, не ограничивая контактов своих воспитанников с их дикими собратьями, они воспитали львов, полностью доверяющих человеку, оказавшихся способными подавить в себе врожденные инстинкты и наклонности.
Даже в Кении обладание «львом двух миров» сопряжено с уймой трудностей. Читавшие повесть Джой помнят бесконечные мытарства Адамсонов, разъезды по министрам, переписку и хлопоты, связанные с «возвращением» знавшейся с человеком львицы в прайд, «пропиской» Эльсы на новом месте, борьбой за сохранение ее потомства.
Тогда Джой записала: «Я знала, что, если львята даже слегка поцарапают хоть одного человека, их ждет смертный приговор… Оставалось только бросить работу и всецело посвятить себя львятам. И Джордж подал заявление об уходе. Я знала, чего ему это стоило после двадцати двух лет честной службы. Одного взгляда на его осунувшееся лицо было достаточно, чтобы понять, как отразились в нем события».
Львят удалось спасти от тех, кто считал, что не опасающийся людей хищник куда опаснее для человека, чем «настоящий», дикий лев. Потомство Эльсы выпустили на равнинах Серенгети, и Джой больше никогда не видела их. Незадолго до этого умерла Эльса.
Но «львиная эпопея» в жизни Адамсонов не закончилась. Миллионы читателей полюбили Эльсу и теперь хотели видеть ее, ее родной африканский буш на экранах. Так родился замечательный фильм «Рожденная свободной», который вот уже много лет не сходит с экранов всего мира. Есть интересная статистика: среди фильмов о животных только отснятая Гржимеками пленка «Серенгети не должен умереть» собирает в зрительном зале больше публики.
Джой написала сценарий, Джордж консультировал съемки. Но после того как английские актеры Вирджиния Маккенен и Билл Треверс, сыгравшие Адамсонов, улетели в Лондон, в Кении на руках у «настоящих» Адамсонов остались главные герои кинофильма — львы Бой — «мальчик» и Гёл — «девочка».
Когда в начале 1967 года я впервые приехал в Кению, на страницах печати шла настоящая дискуссия о судьбах «всемирно известных львов». Влиятельные деятели в Управлении национальных парков и министерстве туризма считали, что Бой и Гёл слишком долго находились в контакте с людьми, слишком «культурны», чтобы отвыкнуть от человека. Если их выпустить на свободу вне заповедника, они отправятся в енканги и рано или поздно будут убиты их перепуганными обитателями. Если же львов поселить в пределах парка, они могут, пусть даже без всяких злых намерений, явиться в лагерь туристов и еще неизвестно, как прореагируют, если в ответ на их визит те начнут визжать, кидаться фотоаппаратами и туфлями. «Кинозвездам» был вынесен приговор: смерть.
Другие настаивали на пожизненном заключении Боя и Гёл в одном из зоопарков. Приходили письма из разных стран Африки, неизвестные люди предлагали поселить львов на своих фермах.
Джой и Джордж, конечно, и мысли не допускали, что смертный приговор может быть приведен в исполнение. Они не соглашались даже и на компромисс — зоопарк. Адамсоны считали, что львов можно перевоспитать, приучить к дикой жизни и без риска для человека выпустить на волю. Они хотели продолжать свои научные наблюдения над львами. Вновь началась борьба.
Тогда я первый раз поехал к Адамсонам. Они еще не переехали из Наро-Моро, где у подножия снегоголовой горы Кения были отсняты основные кадры фильма. Джой, к сожалению, не было, а Джордж, в гордом одиночестве обитавший посреди огромного, беспорядочного лагеря, оставленного киношниками, напомнил мне чем-то Дон-Кихота: тощая фигура, острая бородка на худом лице, скорбные глаза.
Не могу сказать, чтобы принял он меня очень любезно: газетчики ему надоели, и еще неизвестно, чью сторону я поддерживаю. Именно в те дни в одной из газет появилась статья, автор которой решил предостерегать людей от посещения адамсоновского лагеря, «оглашаемого злыми рыками кровожадных хищников».
Но тем не менее Джордж показал мне львов. Вернее, они пришли сами. Сначала со стороны гор появился Бой. Роскошный лев облизал Джорджу руки и устроился в гамаке.
За ним ленивой походкой прошла в кусты львица, остановилась напротив нас, зевнула и скрылась в тени.
В эти минуты я не мог назвать себя героем. Хотя я и был достаточно хорошо подготовлен к подобной встрече, традиционные представления о львах брали верх. За брезентовой стеной палатки Джорджа было спокойнее.
Как видно, он не хотел, да и не мог тогда говорить больше ни о чем другом, кроме будущего львов.
— Животное, которое всегда считали самым вероломным, самым опасным врагом человека, вдруг совершенно миролюбиво, доверчиво и дружелюбно относится к людям. Вы это сами видите. Миллионы людей читали об Эльсе, десятки миллионов видели с экрана наши отношения с Боем и Гёл. А вы представляете, какой интерес у людей вызовет возможность приехать в Кению и самим посмотреть на этих львов, посидеть с ними, воочию увидеть то, о чем читали, но во что не до конца верили.
— Если туристы будут смелее меня, то у вас будет много посетителей, — отшутился я.
— Да, к сожалению, за годы работы со львами приходишь к выводу, что заставить этих животных поверить в человека — дело куда более легкое, чем побороть людской страх перед этим благородным зверем. В случае если мне удастся остаться со львами и работать с ними в одном из кенийских заповедников, можно будет наглядно доказать людям возможность хороших взаимоотношений между нами. Преступление расставаться с этими животными и терять уникальную возможность продолжать изучать их жизнь.
Только тогда я узнал, что вскоре после гибели Эльсы под опеку Джорджа попали еще семь львов. Это были «домашние львы», которых держали в своих поместьях английские фермеры, покинувшие Кению накануне провозглашения ее независимости. Животные остались беспризорными, и Джордж решил спасти их.
Адамсонов в Кении кое-кто считает миллионерами. И они бы, наверное, таковыми стали, если бы огромные суммы, получаемые за переиздание книг и демонстрацию фильмов, оставляли на счету в банке. Но когда над Эльсой нависла угроза расстрела и ее было решено переселить в безлюдные места на озере Рудольф, Адамсоны захотели время от времени ее навещать. А поскольку дорог к этому загадочному озеру нет, Джордж предложил правительству Кении сделать то, что не могли за шестьдесят колониальных лет сделать англичане и на что до сих пор не хватает денег у кенийских властей: построить на свои средства дорогу, по которой они могли бы ездить навещать львицу. Но Эльса умерла, прежде чем рабочие взялись за лопаты.
Теперь, когда на руках у Джорджа оказались семь беспризорных львов плюс «киноартисты», Адамсоны на свои средства построили между Меру и Исиоло целый лагерь — Мугванго. Затем на базе Мугванго был создан Национальный парк Меру.