Люди поговаривали, что именно из-за этого Маллен хмурится так же часто, как его отец улыбается, однако Оррин знал, что причина не в этом. Мальчик уже в колыбельке недовольно морщил лицо.
Старый фермер забрал у сына разломанную винтовку. Другие тускены не оставили бы ничего, что сочли бы полезным для себя. Красный Глаз в этом плане был привередой.
— Сколько их тут было?
Маллен пощипал бородку и привалился к двери, чтобы почесать спину о косяк.
— Три дохлых тускена во дворе. Потом те, что драпанули к холмам. Вика говорит, что потеряла их у разлома Ройя. — Маллен вскинул взгляд на отца. — Я подумал, что ты захочешь отозвать погоню. Так что они возвращаются.
Оррин фыркнул:
— Соскучиться по Красноглазке мы точно не успеем. Назавтра, как придет время завтракать…
Он запнулся. Из дома донеслись горькие рыдания.
— Хозяйка. Как она?
— В прихожей со своим стариком, — ответил Маллен. — Потряхивает ее знатно.
— Надо полагать. — Оррин поднял голову. — Кто с ней там?
— Я же сказал — ее старик.
Фермер вытаращился на сына:
— Мертвый? — Он бросил обломки винтовки на землю. — Маллен, я же приказал тебе проследить, чтобы кто-нибудь побыл с ней. И ты решил — пусть это будет ее погибший отец?
Тот молчал, только хлопал глазами.
— Маллен, ну как так? — Оррин поморщился и ткнул двумя пальцами в перемычку очков сына, слегка приложив того головой о косяк. — Слов нет.
Молодой человек только молча проводил отца взглядом до лендспидера. Фермер нашел за пассажирским сиденьем свой твиловый плащ и, обернув им плечи, оглядел дом. Нелегкая предстоит работенка.
Увидев на ступеньках темноволосую Тайлу Беззард, укачивающую мертвеца, он тяжко вздохнул. То, что натворили разбойники, было ужасно — вне всяких сомнений, это дело рук Красного Глаза. Но еще сильнее угнетало то, что молодая женщина как будто не замечала, в каком состоянии находится тело ее отца.
Она почувствовала приближение Оррина, даже не поднимая головы.
— Папочка, к нам кто-то пришел.
Оррин снял шляпу и машинально опустился на колени рядом. Он знал Тайлу еще маленькой девочкой. Ее отец, Лото Пелейн, двадцать лет проработал на ферме Оррина. Пока Лото не завел собственного хозяйства, их дети все время играли вместе. Оррин накрыл плечи Тайлы своим плащом. Она тут же прижалась головой к его груди и дала волю слезам.
— Я знаю, Тайла, все знаю, — произнес он, обнимая ее. — Все это так отвратительно. — Он опустил взгляд на мертвеца, неуклюже перекинутого через ее колени. На голове Лото Пелейна была повязка недельной давности — сюрреалистичное зрелище, учитывая, в какое месиво превратилось его тело. Оррин отвел взгляд.
Тайла всхлипнула:
— Я… я старалась не забыть, господин Голт…
— Оррин.
— Я старалась не забыть. Вы дали нам сирену и пульт от нее, — выдавила из себя женщина, сунув ему под нос устройство. Она так сжимала этот пульт, что тот чуть не треснул. — Я так испугалась. — Она с трудом втянула воздух. — Даже не сразу смогла вспомнить, как включается сирена…
— Ничего, — утешал ее фермер. — «Клич поселенцев» сработал как должно. Мы услышали твой сигнал. И явились сюда по первому зову. — Он мягко поднял Тайлу со ступеньки, отчего тело Лото почти незаметно выскользнуло из ее объятий. — Ты молодец. Твои муж и сын в безопасности. Мы разделались с тускенами.
— Да мне-то что?! — Тайла опустила взгляд на тело отца. — Я не хочу здесь оставаться! Ни за что!
Оррин Голт отстранился и сжал своими крепкими руками ее плечи, помогая распрямиться.
— Послушай-ка. Мы с твоим отцом были хорошими приятелями. Ты знаешь, что Лото был бы не в восторге, услышь он такое. Он боялся тускенов не больше, чем собственной тени.
Тайла скосила взгляд на повязку на голове отца и шмыгнула носом.
— Знаете, они чуть не прикончили его месяц назад… Напали ночью в его же доме. Поэтому он переехал к нам. Ему уже стало лучше. Он говорил, что раз уж спасся однажды — спасется и второй раз…