— Теперь пора, — сказал Джон Берли, прерываясь и резко разворачиваясь, — мы должны быть в доме, когда солнце сядет. Нужно точно выполнять все условия.
Он повторял эти слова, словно ему нравилось, как они звучат. За что бы Берли в своей жизни ни брался, большое или малое, он ко всему относился серьезно.
Они вошли внутрь, нелепое трио охотников за привидениями, без особого рвения начав подниматься в большую комнату, где стояли корзины с продуктами. Уже в холле их окутала темнота. Электрические фонарики пришлись как нельзя кстати, чтобы помочь им подняться, прощупывая один уголок за другим. Воздух был сырым и промозглым.
— Словно в заброшенном музее, — сказал Мортимер. — Я чувствую запах экспонатов.
Они оглянулись и принюхались.
— Это человеческий запах, — ответил его наниматель и друг, — смешанный с запахом цемента и побелки.
Все трое рассмеялись словам миссис Берли, что им следовало сорвать несколько роз и принести их сюда. Муж поднимался первым по широкой лестнице. Мортимер следовал за ним, но тут Нэнси его окликнула:
— Мне не нравится идти последней. Позади так темно. Я пойду между вами.
Моряк протянул ей руку и слегка сжал ее, когда она обходила его.
— Ведь здесь может появиться призрак, — продолжила миссис Берли, обернувшись к мужу, как бы на всякий случай, дома она бы постучала по дереву. — Говорят, с этого начинается. Призрачная мужская фигура.
Ее пронзила легкая дрожь, и она взяла мужа за руку.
— Надеюсь, мы ее увидим, — прозаично заметил он.
— А я надеюсь — нет, — настаивала Нэнси. — Она показывается перед тем, как… что-то происходит.
Муж ничего не сказал, а Мортимер шутливо отметил, что будет огорчен, если их предприятие окажется напрасной тратой времени.
— С нами троими вряд ли что-то случится, — бросил он, когда они вошли в огромную комнату, где обойщики оставили после себя грубо сколоченный стол.
Миссис Берли, погруженная в свои мысли, принялась распаковывать бутерброды и вино. Муж медленно подошел к окну. Он казался обеспокоенным.
— Так это и есть то место, — его низкий голос заставил Нэнси вздрогнуть, — где один из нас должен…
Он огляделся.
— Джон! — она резко, с нетерпением оборвала его. — Я уже столько раз тебя просила.
Ее голос звучал в пустой комнате громко и пронзительно, в нем появились какие-то новые нотки. Наверное, она начинала проникаться атмосферой этого дома. На солнечной лужайке ей было все равно, но теперь, с наступлением ночи, она чувствовала, как тени взывают к теням и царство тьмы набирается сил. А дом прислушивался к ним, подобно галерее шепота.
— Честное слово, Нэнси, — с раскаянием сказал мистер Берли, садясь рядом с ней. — Я снова забыл. Просто не могу воспринимать все это всерьез. Для меня невероятен тот факт, что мужчина…
— Ну зачем это вообще нужно вспоминать?! — воскликнула она, понизив голос, но тот все равно резал слух. — Мужчины все-таки не совершают подобных поступков просто так, без причины.
— Мы не можем знать обо всем во вселенной, не так ли? — вставил Мортимер, неуклюже пытаясь поддержать ее. — Лично я знаю только то, что умираю с голоду, а эта телятина и пирог с ветчиной великолепны.
Молодой человек умело орудовал ножом и вилкой. Его нога слегка коснулась ее колена под столом, он не мог отвести от Нэнси глаз и старательно подкладывал ей еду.
— Нет, — согласился с ним Джон Берли, — не можем. Здесь ты прав.
Нэнси мягко оттолкнула ногу Мортимера, в ее глазах промелькнуло предостережение, а в это время ее муж, опорожнив свой бокал, откинул голову и смотрел на них обоих ничего не видящим взглядом. Они выкурили по сигарете, Берли дымил большой сигарой.
— Расскажи нам об этой призрачной фигуре, Нэнси, — попросил он. — В конце концов, вреда от этого не будет. Для меня это что-то новое. Я ничего не слышал ни о какой фигуре.
И она охотно это сделала, отодвинув свой стул в сторону, подальше от столь неосторожной ноги Мортимера. Теперь он не мог ее коснуться.
— Я знаю совсем немного, — признала она, — только то, что написано в газетах. Этот мужчина… Он меняется.
— Как меняется? — спросил ее муж. — Ты имеешь в виду одежду или что-то другое?
Миссис Берли рассмеялась. Словно только и ждала повода.
— Согласно истории, он каждый раз являлся тому…
— Тому, кто…
— Да, да, конечно. Он появляется перед мужчиной, которому суждено умереть тем же образом.