— Не беспокойся, Билл, я справлюсь. Держу пари, что смогу посадить моего «Чарли» точно на никелевый цент — и ни на дюйм в сторону.
— Ш-ш-шутник! У меня на поле монеты не валяются, так что уж послушайся моих советов, если не хочешь свернуть шею на пороге дома…
Билл начал подробно инструктировать его, словно новичка. Фрэзер слушал и одновременно чувствовал растущую досаду. Значит, гарвардисты вновь заняли Белый дом? И народу опять предстоит носить демократические башмаки с диктаторскими подошвами? А куда же смотрели законодатели и суд?
Или все обстояло не так? До Земли четыре сотни миллионов миль, так что информация сюда доходит крайне скудная. Не говоря уже о цензуре на радио, цензуре газет, журналов и даже писем. Много ли правды колонисты знали о восстании? Лозунги, конечно, были самые благородные, но и диктаторский режим Гарварда начинался некогда как движение за сохранение суверенитета Соединенных Штатов. После долгих лет развала и разрухи народ, естественно, захотел иметь твердое руководство, что потребовало сначала одних чрезвычайных мер, потом других, третьих… Вскоре выяснилось, что от свобод остались одни лохмотья, но те, кто запоздало начал ворчать, получил массу неприятностей с полицией…
Фрэзер не без труда отогнал праздные мысли и вплотную занялся подготовкой к посадке. Предстояло идти к космопорту Авроры по нестандартной траектории, незнакомой киберштурману. Впрочем, в системе Юпитера на одну автоматику никогда нельзя было положиться, здесь могли работать только прирожденные пилоты. И Фрэзер был одним из них.
Минут через десять «Счастливчик Чарли» уже стоял на посадочных опорах среди других космоботов — до них, казалось, можно было дотянуться рукой. Фрэзер откинулся на спинку кресла и позволил себе слегка расслабиться после пережитого напряжения. Это был высокий худощавый мужчина лет сорока, с загорелым, не по годам морщинистым лицом, серыми глазами и красивой сединой среди черных как смоль волос.
Вскоре он встал и пошел на корму к шкафу со скафандром. Корабль сел далеко от здания космопорта и до ближайшего туннеля переходной рукав было не дотянуть. Фрэзер быстро и умело надел поверх комбинезона скафандр и направился к шлюзу. Ему не терпелось увидеть Еву и детей. И, конечно, связаться с Теором и узнать, как идут дела на Юпитере. Черт побери, с бешенством подумал он, больше недели я угробил на полет к Ио! И это в то время, когда племени Наярр стала угрожать серьезная беда! Но что поделать, на автоматических шахтах Ио произошла серьезная неприятность, и нужно было срочно заняться ремонтом.
Фрэзер развернул посадочный трап и спустился на землю. И едва не столкнулся с чьей-то фигурой в скафандре, поджидавшей его в тени соседнего космобота.
— Привет! — сказал он. — Не вижу твоего лица, приятель, но все равно чертовски рад тебе! За десять дней я едва не разучился говорить среди этих тупых роботов.
Рука неизвестного нежно обняла его за шею и неожиданно прижала его шлем к своему шлему.
— Это вы, Марк? — услышал он приглушенный голос Лоррейн Власек.
— Что за дела? — озадаченно спросил Фрэзер. — Почему вы не включите переговорное устройство? Оно у вас что, вышло из строя?
— Нет, просто это секретный разговор. Слава Богу, что вы сегодня вернулись. С вами-то я и хотела поговорить.
— О чем? Произошла какая-то беда?
— Не знаю. Может быть, и нет. Но этот крейсер… зачем он прилетел на Ганимед?
— А-а… Билл Эндерби говорил мне что-то.
— Что вы думаете об этом, Марк? — обеспокоенно спросила девушка. — Вы давно покинули Землю, а я — всего два года назад. Уже тогда она походила на кипящий котел. Направо и налево велась подрывная агитация, то и дело убивали офицеров службы безопасности, во всех странах мира возникали антиамериканские бунты. Уже здесь я узнала о смещении президента Гарварда и его убийстве. И вот опять на Земле что-то произошло. Но что? Не очень-то я доверяю тому, что болтали парни с «Веги», которых я видела. Кто послал к нам военный корабль и с какой целью? Нас в системе Юпитера всего пять тысяч человек, включая женщин и детей, у нас нет оружия и больших кораблей. Какую же опасность мы можем представлять и для кого?
Фрэзер вздохнул.
— Послушайте, Лори, — сказал он, — вы навязываете мне свои предубеждения… простите — ваши убеждения. Я могу сочувствовать вашим взглядам, не более того. В отличие от многих других, я никогда не осуждал вашу фанатичную преданность прежнему президенту Гарварду. Многим не нравилось, как резко вы отзывались о восстании, но я убеждал людей не давить на вас. Это не ваша вина, что школа вколотила в головы вашего поколения мысль, будто сам Господь сделал Соединенные Штаты хранителем человечества, спасителем Земли от ядерной войны. Черт побери, иностранцы вовсе не дьяволы! Им не нравится наше желание стать всемирным жандармом но разве они не правы? Что это за безопасность, если она основана на страхе? По-моему, Сэм Халл реально может обеспечить мир на Земле. Он считает, что только сообщество равноправных государств может решить эту проблему. Он говорит: американцы должны перестать быть рабами привычки считать себя хозяевами всех и вся.