— Но ведь лед на Юпитере не чистый, в нем много примесей аммиака и метана! Разве вы сможете избавиться от них?
— Постараюсь. Но сначала надо попытаться связаться с Теором.
Фрэзер включил бортовой нейтринный передатчик. Его мощность была невелика, и до лун сигнал дойти не мог. Но до спутников связи, вращавшихся вокруг Юпитера, дальности вполне должно было хватить. А потом сигнал попал бы к Теору обычным путем через передатчик, который наярры величали Оракулом.
— Теор, это говорит Марк. Ты слышишь меня? — сказал он на общем языке.
— Какая странная речь, — заметила Лоррейн. — Сплошное щелканье и свист. Вы молодец, Марк, мало кто научился говорить на языке юпитериан. Что, нет ответа?
— Нет. Боюсь, отвечать уже некому…
Только сейчас Фрэзер вспомнил, что его друг сам находится в бедственном положении. Кто знает, спасся ли он, нашел ли остатки разгромленного войска Вальфило? Или бродит, потеряв надежду, среди диких, необитаемых гор? Но тогда у них с Лоррейн тоже нет шансов на спасение…
— Теор? Брат, почему ты молчишь? Ответь, прошу тебя!
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Фрэзер услышал глухой, усталый голос:
— Уш! Небо, благодарю тебя! Марк, я счастлив говорить с тобой.
— Как дела, брат?
— Тяжелая битва идет, Марк. Я с трудом выбрался из сечи, чтобы поговорить с тобой. Похоже, настал последний день для наярр. Но я рад, что ты жив, Марк!
— Расскажи, что произошло. Я нахожусь недалеко от тебя — об этом ты можешь судить по отсутствию пауз в разговоре. Может быть, мне даже удастся… Но об этом потом, я хочу сначала узнать о твоих приключениях.
Теор коротко рассказал о своих странствиях в горах, о Скрытном народе, о том, как ему удалось найти армию Вальфило в лесах около Дикой стены. Фрэзер с изумлением выслушал фантастическую историю, а затем, помрачнев, обрисовал ситуацию, в которую попали они с Лоррейн.
— Странно, как переплелись наши судьбы, — задумчиво заметил Теор. — Не знаю, что посоветовать тебе, Марк. Что касается меня, то я возвращаюсь к холмам — туда, где умирает мой народ под топорами чужаков. И все же мы хорошо воевали — и ты, и я, разве не так?
— Если бы я мог тебе помочь, — с тоской произнес Фрэзер. — Но погоди, я, кажется, придумал!
— Что? Показать твой летающий корабль нашим врагам? Но уже поздно…
— Теор, я не желаю тратить драгоценное время на споры. Я лечу к тебе. Пока в драку не ввязывайся, без тебя нам с наяррами не договориться. Продержится ли твое войско еще несколько часов?
— Да, да, конечно! Не сомневаюсь, что улунт-хазулы достаточно нахлебались своей и чужой крови и захотят отойти на время, чтобы собраться с силами перед новой атакой. Мы можем тоже отступить и больше не рваться вперед. Пусть противник погоняется за нами по равнине. Но как тебе удастся…
— Жди моего следующего вызова. Но я прилечу, обязательно прилечу!
Фрэзер выключил передатчик и повернулся к Лоррейн.
— Наденьте ремни, красавица. Мне очень жаль, но нам еще немного придется помучиться при пяти G.
Девушка не спорила. Сев в кресло, она торопливо застегнула пояса безопасности. Фрэзер коротко объяснил ей свой замысел.
— Так или иначе, но мы поможем наяррам выиграть войну, — заключил он.
Девушка ласково коснулась рукой его шлема.
— Марк, вы молодец. Я уже говорила, что вы — настоящий мужчина!
— Э-э… о чем я говорил? При удаче и мы можем выпутаться из ловушки, в которую нас загнал Свейн. Но для начала я впущу в корабль юпитерианскую атмосферу. В принципе это не предусматривала ни одна программа, но ведь в отсеках «Олимпии» совсем нет воздуха! Мне не хочется, чтобы корпус этой посудины раздавило, как орех. Готовьтесь, Лори.
Было не просто погасить орбитальную скорость, составлявшую 26 миль в секунду, но корабль потихоньку стал снижаться. Потом Фрэзер нажал несколько кнопок, игнорируя тут же вспыхнувшую табличку с надписью «Опасность». Воздух планеты с шумом ворвался через приоткрывшиеся заглушки, и в кабине потемнело от пыли. Еще какое-то время «Олимпия» опускалась, борясь с чудовищным штормом, а спустя несколько минут перед глазами открылась фантастическая панорама, которую не доводилось видеть никому из землян.
Звезды исчезли. Небо из черного стало темно-фиолетовым, исполосованным белесыми поясами облаков из кристалликов льда. Снежинки сверкали под косыми лучами Солнца. Внизу открывался бескрайний воздушный океан, в котором плыли темные фронты туч — каждая размером с земной материк, — озаряемые бесчисленными разрядами молний. Даже бывалому Фрэзеру было не по себе, когда корабль стал падать в этот титанический мир облаков, ну а Лоррейн не выдержала и закрыла глаза, вся дрожа от страха.