— Мы закончили, брат, — сказал он усталым голосом. — Скажи, какая еще нужна помощь?
— Вы и так много сделали, — ответил Фрэзер.
— Можешь теперь ты взлететь?
— Да.
— Я даже не видел вас за стенками этой металлической оболочки. Неужели наши руки так никогда и не встретятся? Уш, в странном мире мы живем.
— Я свяжусь с тобой, как только смогу, Теор.
— Буду переживать за тебя и твою подругу. Пусть сила будет с вами всегда!
— Прощай, Теор.
— Прощай, Марк.
Юпитерианин махнул рукой и отошел в сторону холма. Фрэзер еще некоторое время с волнением смотрел ему вслед, а затем положил руки на панель управления. Закрыв грузовой люк, он включил двигатель. Струи огня вырвались из сопел, и корабль медленно пошел в небо, вздымая тучи пыли. Теор махал им рукой со склона холма. Вскоре он исчез во мраке.
Взлет оказался действительно непростым, но на сей раз Юпитер на стал обрушивать на них свои могучие ураганы. На высоте около двадцати миль Фрэзер открыл заглушки и заполнил все отсеки корабля, кроме кабины, почти чистым водородом. Поднявшись над облаками, он увеличил тягу и при пяти G вышел на орбиту. У него едва хватило сил совершить маневр разворота, а затем он включил киберштурман и погрузился в спасительный сон.
Очнувшись, он почувствовал себя хоть и по-прежнему слабым, но все же отдохнувшим. Даже не верилось, что позади остались посадка на поверхность Юпитера и встреча с Тео-ром — пусть и через толщу экрана.
— Как вы себя чувствуете, Лори? — обратился он к девушке.
Она улыбнулась в ответ, хотя лицо было очень бледно.
— Нет, Марк, полеты на Юпитер не для меня, — еле слышно ответила она. — Эта перегрузка едва не раздавила меня… И к тому же я очень голодна. Думаю, теперь можно съесть последние концентраты, верно?
Фрэзер кивнул.
— Да. И напиться вволю. Больше нет смысла беречь остатки припасов. Но сначала надо собрать эту штуковину, о которой я говорил. Не хочется возвращаться к Свейну без подарка.
— Я уже подготовила все необходимое, пока вы спали, Марк. — Девушка кивнула в сторону койки, заваленной инструментами, запасными агрегатами и кусками проволоки, которые она принесла из ремонтного отсека, и улыбнулась: — Я даже начала монтировать эту установку — в технике я все-таки кое-что понимаю.
Марк с уважением взглянул на девушку. Он совсем забыл, что Лоррейн — хороший инженер и разбирается не только в административных делах. При янтарном отсвете Юпитера лицо ее показалось ему на удивление красивым.
— Вы просто прелесть, — сказал он дрогнувшим голосом.
— Не надо, Марк, — смущенно прошептала Лоррейн и тут же, упрямо мотнув головой, возразила сама себе: — Нет, надо! Возможно, другого случая выяснить отношения и не представится.
— Что я могу сказать, Лори? — вздохнув, сказал Фрэзер. — Я бы с удовольствием свернул шею мужчине, который вздумает жениться на вас.
— Это что, признание в любви? — нервно рассмеялась девушка. — Тогда отвечу в том же стиле: я давно ненавижу вашу жену. И знаете, не очень-то ей завидую. Ей никогда не пережить с вами того, что испытали мы вместе во время этого безумного перелета.
— Да, это верно… Но впереди нас ждут тяжелые часы, Лори. И неизвестно, чем все это кончится.
Лоррейн посмотрела на него глазами, полными слез, и отвернулась.
— Ладно, Марк, давайте займемся вашей установкой. Никогда не ненавидела свой скафандр так, как сейчас. И ваш тоже.
Фрэзер хмыкнул и слегка покраснел. Все-таки Лори бывает излишне прямолинейна, подумал смущенно он.
Несколько часов они работали вместе, обмениваясь лишь короткими фразами. Наконец установка была готова. Фрэзер подключил ее к системе управления двигателем. Усталые, но довольные они вновь уселись в кресла. После короткого отдыха Фрэзер стал готовиться к посадке на Ганимед.
Луна уже была хорошо видна впереди, занимая почти пол-экрана, так что можно было разглядеть наиболее крупные кратеры и трещины. Фрэзера мучили тяжелые предчувствия, но страха он не испытывал. «Я вновь лечу, чтобы убивать, — подумал он. — Мало того, что я уничтожил сотни улунт-хазулов, теперь должен пролить кровь людей. О Господи, зачем ты взвалил мне на плечи такой непосильный груз?»
Рассердившись, он резким движением включил передатчик.
— Космолет «Олимпия» вызывает диспетчерскую станцию Авроры, — произнес он. — Включите сопроводительный луч и разрешите мне посадку.
— Что? «Олимпия», вы сказали? — воскликнул незнакомый голос.
— Да.
Фрэзер назвал свои координаты.
— Ваш радар может подтвердить, что мы находимся в этой области. Так как насчет сопроводительного луча?
— Подождите минутку, — взволнованно сказал незнакомец. — Я должен связаться с руководством.
«Конечно: сообщить Свейну о сюрпризе, — с усмешкой подумал Фрэзер. — Ладно, порадуй старика. А мне надо думать о другом — как уберечь Лори. Как бы ни обернулись дела, она должна остаться целой и невредимой!»
В динамике еще некоторое время были слышны только космические шумы, затем что-то щелкнуло, зашуршало, и в кабину ворвался возмущенный голос адмирала:
— Черт побери! С чего это вы решили вернуться?
— А что нам остается делать? — мрачным тоном произнес Фрэзер. — Мы избавились от ваших ракет, но что мы можем еще?
— Кто вы такой, в конце концов? Миссис Власек с вами?
— Да, — сказала Лоррейн с вызовом. — И горжусь этим.
Фрэзер назвал свое имя. Лгать сейчас было бессмысленно и опасно.
— Так, так… Мало вам того, что вы натворили на Ганимеде? Но как вы ухитрились уйти от моих ракет?
Фрэзер рассказал, почти ничего не скрывая.
— Мы садились на Юпитер. Вы можете проверить с помощью сканеров — наши трюмы заполнены юпитерианской атмосферой и даже льдом. Мы надеялись, что наярры подсобят, но радиомаяк в их городе не работал. Быть может, его разрушили улунт-хазулы. Вы ведь слышали об этой войне, адмирал? Мы пытались найти моего друга Теора, но на такой огромной территории без радиомаяка разыскать ничего нельзя. Запасы воздуха и воды стали быстро истощаться, и мы решили вернуться. У нас просто нет другого выхода.
— Выходите на орбиту, я пришлю к вам космобот.
— Слишком поздно, — горько сказал Фрэзер. — Кислорода осталось так мало, что мы задохнемся, прежде чем ваши люди придут на помощь. Дайте сопроводительный луч, и я сам посажу «Олимпию»!
— Хм-м-м… что-то я не доверяю вам, Фрэзер. Слишком уж шустрым парнем вы оказались. Кто знает, быть может, вы что-то задумали?
— Дьявол, да о чем вы говорите? — простонал Фрэзер. — Что мы сделаем вашему драгоценному крейсеру? Сядем ему на голову? Ваши пушки изрешетят нас прежде, чем мы приблизимся к нему хотя бы на милю. Разве мы стали бы возвращаться, если бы не хотели жить?
После долгой паузы адмирал неохотно сказал:
— Если вы так сильно хотите жить, то, надеюсь, не откажетесь назвать имена ваших сообщников?
Сердце Фрэзера бешено заколотилось. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Лоррейн покачала головой и приложила палец к стеклу своего шлема.
— Ну что? — с усмешкой сказал Свейн. — Надо сказать, что для людей, у которых вот-вот кончится воздух, вы слишком хладнокровны.
— Нам трудно говорить на эту тему, — ответила Лоррейн.
— Ну и что? Я хочу знать имена, прежде чем вы посадите корабль. А потом уж мы поговорим более подробно. Но сначала — имена предателей.
Лоррейн, побледнев, стала называть имена колонистов, так или иначе связанных с планом захвата «Олимпии». Блефовать было нельзя. Свейн достаточно хорошо ориентировался на Ганимеде, чтобы можно было его обмануть. С этой минуты игра, которую затеяли Фрэзер с Лоррейн, стала опасной не только для них двоих.