– А теперь давай договоримся: ты будешь делать шаг назад, когда хочешь сказать “нет”.
Кентуки не шевельнулся. Забавно. И тут она совершенно ясно поняла, что именно ей хотелось непременно узнать: мужчина это или женщина, сколько ему или ей лет, где он или она обитает и чем занимается, чем интересуется? Алине было просто необходимо – и срочно – составить представление о человеке, который “оживляет” ее кентуки. Ворон тем временем стоял перед ней, смотрел, и казалось, ему так же не терпится начать отвечать на все эти вопросы, как ей их задавать. А ведь отныне кентуки получит возможность не таясь наблюдать за ней, по зернышку собирать информацию о ее личной жизни, видеть Алину всю, как она есть, будет знать особенности ее голоса, всю одежду и распорядок дня. Он будет свободно разгуливать по комнате, а вечером познакомится со Свеном. Между тем на долю Алины останется лишь право задавать ему вопросы. Но ведь кентуки запросто может не отвечать на них или, допустим, соврать. Может представиться филиппинской школьницей или иранским нефтяником. Может оказаться кем-то из ее знакомых, хотя такое совпадение и маловероятно, но не признаваться в этом. Зато вся ее жизнь будет перед ним как на ладони. Алина сразу вспомнила канарейку, которая жила у нее когда-то в юности. Несчастная птица ведь так и померла, продолжая глядеть на хозяйку из своей клетки, висевшей в центре комнаты. Но тут кентуки заверещал, и Алина посмотрела на него, нахмурив брови. Звук был металлический – так мог бы кричать орленок, посаженный в жестяную банку.
– Погоди минутку, мне надо подумать, – отозвалась она.
Алина встала, подошла к окну, выходившему на мастерские художников, и высунулась наружу, чтобы увидеть крышу помещения, отведенного Свену. Судя по всему, кентуки надоело ждать, и он опять запищал. Потом Алина услышала, что он задвигался, и стала наблюдать, как он идет к ней, чуть покачиваясь из-за неровностей деревянного пола. Ворон остановился прямо перед Алиной. Они молча смотрели друг на друга. Но тут ее отвлек звук, донесшийся со стороны мастерских, и она опять выглянула в окно. Из мастерской Свена выходила его новая помощница. Девушка смеялась и что-то изображала руками, обернувшись к двери. Судя по всему, она отвечала на шутки человека, стоявшего на пороге, а он продолжал что-то говорить ей вслед, она же снова и снова оборачивалась. Но тут Алина почувствовала легкие удары по ногам. Кентуки приблизился к ней вплотную и резко поднял голову, чтобы лучше видеть свою “хозяйку”. Она нагнулась и взяла ворона в руки. Он был тяжелым, кажется, стал даже еще тяжелее, с тех пор как она достала его из коробки. Алина прикинула, что будет, если она уронит кентуки на пол. Нарушится ли связь с тем, вторым, пользователем? Или игрушка безнадежно сломается? Кто знает, насколько она крепкая и долговечная. Колеса под лапками ворона крутились в воздухе то в одну, то в другую сторону, глаза часто моргали, но продолжали смотреть на Алину. Как мило, что он не умеет говорить, вдруг мелькнула у нее в голове неожиданная мысль. Разработчики приняли правильное решение. “Хозяевам” не должно быть никакого дела до мнения их домашних питомцев. Но тотчас ее осенило: а ведь это хитрая ловушка. Если ты установишь связь со вторым пользователем, узнаешь, кто он такой, ты неизбежно многое сообщишь ему и о себе. В конце концов кентуки всегда будет знать о тебе больше, чем ты о нем, вот в чем фокус. Да, но она в любом случае остается его “хозяйкой” и не позволит ворону превратиться в нечто большее, нежели ее игрушка. Если говорить честно, ей ведь и нужна была всего лишь игрушка. Значит, решено: она не задаст своему кентуки ни одного вопроса, а без ее вопросов он будет зависеть только от воли “хозяйки”, и никакого общения между ними не получится. Жестокая мера, но единственно правильная и необходимая. Алина снова опустила ворона на пол и чуть подтолкнула к центру комнаты. Он правильно ее понял – ловко обогнул ножки стола и кресел, прошел под комодом и направился в сторону зарядной базы.
Марвин сидел за отцовским письменным столом и болтал ногами, которые пока еще не доставали до пола. Чтобы скоротать время, он рисовал каракули на полях школьной тетради, то и дело поглядывая на экран своего планшета, где уже больше десяти минут красовалась надпись: “Устанавливается связь”. Ниже было добавлено: “Задание может выполняться медленно”. Информация предназначалась для тех, кто подключал кентуки впервые. Но Марвин еще раньше успел поволноваться, пару раз наблюдая за первыми подключениями вместе со своими друзьями, и поэтому отлично знал, что от него требуется.