— Мы убьем их всех! — если бы названный Виттор был живым человеком, его голос можно было бы назвать счастливым.
— Именно! Не почти всех, а всех до последнего. И только, когда человеческий род перестанет существовать — я смогу успокоиться. Око за око, народ за народ — такова моя цена крови. А теперь за дело, Виттор, здесь лежат пятнадцать тысяч, а ты отобрал пока лишь четырех тысячников — давай, ищи, мне нужны толковые командиры…
Сегодня шел первый снег… Это вообще, забавно, подниматься весной в горы — время словно движется вспять: внизу уже распустились цветы, деревья все в почках, чуть выше еще бегут ручьи, снег только-только тает, а на самом верху, он еще лежит нетронутый в своей первозданной чистоте… Да, это забавно и весело… особенно, если идешь в горы не с целью вырезать, все что передвигается на двух ногах… Впрочем, в этот раз меня это уже не так заботит, тем более наша Жент снег, похоже, обожает — а то, что радует ее, радует и нас… Подумать только, прошло всего две недели. А, кажется будто уже несколько месяцев… За спинами остались три города, считая и тот, где мы ее подобрали, первая стычка с гвардейцами… ладно, гвардейцем, и бессчетные километры дорог. А, впереди… впереди снега и горы — знаменитый большой перевал, а за ним, страшно даже подумать… дом, родные Серединные земли… ну, и, конечно очередное море крови, которое нам предстоит пролить — в общем все как всегда. Впрочем, пока живых на горизонте не видно и мы находимся в состояние близком к идиллии, насколько это понятие вообще применимо к немертвым: Жент спит, закутанная нашими стараниями в три слоя теплой одежды, а мы молчим, погруженные в собственные раздумья. Стоит ли говорить, что враги ждали для удара именно такого момента…
И удар надо сказать оказался серьезный. Я ведь уже говорил, что армию немертвых остановить не менее сложно, чем текущую реку, не так ли? Ну, вот, как обычно, обнаружилось одно "но": реку в отличии от нас обстрел из катапульты абсолютно не беспокоит… Вот, правда, не знаю, каким надо быть идиотом, чтобы затащить катапульту на почти отвесную скалу… а еще не знаю как нам ее там достать?! И командиры наши, видно тоже не знают… А пока они думают, армия стоит, как вкопанная, а на нее сверху сыплются тяжеленные валуны. И мы стоим — во-первых приказ, во-вторых чтобы протиснуться через ущелье, пришлось сжать строй и теперь нам просто не где развернуться. Впрочем, всего через каких-то двадцать секунд и два камня — видать, катапульт все-таки больше, чем одна, кто-то из тысячников догадался протрубить нужные сигналы, и войско, наконец, пришло в движение: левые ряды прижимаются к скале, а остальные постепенно вытягиваются в колонну, также стремясь оказаться как можно левее, выходя из зоны обстрела. Хорошо еще, если верить, словам Жент, за перевалом круглогодично следят, летом устраняя все, что может привести к обвалу, а зимой счищая лишний снег, дабы не было угрозы лавин — впрочем, надо ли говорить, что сбор пошлины за проезд покрывает все эти расходы многократно. Теперь же такая предусмотрительность сыграла против людей: ни камень на нас скинуть, ни лавину спустить. Правда и катапульт хватило — мы потеряли за эти пять-семь минут больше, чем за прошлый двухчасовой штурм! Хорошо хоть нашу десятку пронес… Мысль мою весьма бестактно обрывает прилетевший с неба валун…
… Нам не бывает больно — и это хорошо — ибо я даже не хочу знать как может болеть, раздробленная на мелкие осколки нога… Впрочем, гораздо обиднее мне за сапог — в горах взять новый неоткуда. Вопрос один: где Жент? Где мои бойцы? Вокруг толкутся скелеты, кого-то куда тащат, что-то трубят рога — кажется будет смотр…
— Вот вы где, десятник!
Валешка… Как я рад ее слышать — впрочем, сейчас гораздо важнее…
— С Жент, все в порядке, десятник, она не пострадала, не считая пары ушибов. Я оставила ее с Фалком, и пошла искать вас. Десятка построена вдоль скалы и вне опасности. И еще десятник… Лучше в следующий раз идите первым — забота о содатах это хорошо, но еще чуть-чуть и вас бы накрыло так, что… Ну, в общем, восстановлению не подлежите, причем не только вы, но и наша маленькая… Вам и так повезло, что погибли многие, и господин разрешил использовать останки для замены поврежденных частей — чтобы не терять времени на восстановление. Так что подождите немного — сейчас принесут подходящую ногу.
— А обстрел…
— Прекратился пару минут назад — вы, кстати, заметили, что несколько сотен покинули строй, когда мы перестраивались перед входом в ущелье?