Гость С Правого Берега
Керчь-42
БЕРЕГ ЖИЗНИ, БЕРЕГ СМЕРТИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. На берегу Ахерона
Зима в Краснодарском крае может стать испытанием на прочность. Для Андрея Михайловича Вязникова эта зима стала испытанием вдвойне. Две недели праздников - это такой вал пациентов, что хоть вообще не уходи домой. Коллеги по работе тоже праздновали и при этом явно перегибали палку, тоже простужались, и дети их ...
А значит, глаза всех останавливались на непьющем и пока не простудившемся докторе, у которого в доме не семеро по лавкам, а всего лишь один кот, и в глазах читалось: 'Мы на тебя рассчитываем!' Да и вслух такое говорилось, в том числе заведующим отделением и главным врачом. Андрей Михайлович входил в положение всех, для кого мог это сделать без нарушений действующего законодательства, пока однажды в пятницу не ощутил, что ему очень сильно не по себе. Он весь месяц это ощущал, а сегодня так, что аж не в силах держать голову прямо. Руки, лежащие на столе, отчего -то дрожали крупной дрожью, не мелкой, как положено человеку 53 лет от роду, а совсем крупной. Если бы он писал сейчас про себя карту больного, то надо было так: тремор рук крупноразмашистый, но признаков интенционного не имеющий, поскольку сохраняется в покое. При попытке пощупать лоб, не жар ли приключился, выходило, что нет, не приключился, есть лишь холодный пот на лице и нету сил удержать руку возле лба, она падает обратно на стол и совершено не хочет сдвинуться и пощупать пульс. Нарастает слабость во всем теле.
Когда-то его племянник в школе вел дневник наблюдения за кошкой. Им на природоведении это для чего-то задали, вот Виталик и сочинял: 'Вижу Мурку. Мурка волнуется. Конец наблюдений'. Все это пахнет падением давления. Сейчас отключится голова и, здравствуй, обморок, коллапс или кома. Отчего это все - времени анализировать уже нет. Конец наблюдений.
Правда, сознание мерцало, но полностью не отключалось. Оттого Андрей Михайлович слышал, как причитает Нина Васильевна, как в дело вступил реаниматор Кирилл Федорович-его бас пробился даже сквозь туман в сознании. А вот тело уже не чувствовалось. Оттого он не понимал, лежит ли носом в недописанной карточке, или уже переложен на кушетку, а может, и уже в Кирилловых владениях подвергается разным мероприятиям - сложно было сказать. Также не чувствовалось, что его лечат, применяя весь арсенал того, что для оживления придумано... Хотя, конечно, если бы они зашли после смены, то можно было и не стараться. Или все это шутки отключенного мозга-тухнет медленно, но надежно?
А вот и этому пример, ибо в ушах звенит песня. Хоровая, мужские басы:
'Прокличет с небес господен глас:
'Ино еси, собака, крымской царь!
То ли тобе царство не сведомо?
А еще есть на Москве Семьдесят апостолов
опришенно Трех святителей,
еще есть на Москве православной царь!'
Побежал еси, собака, крымской царь,
не путем еси, не дорогою,
не по знамени, не по черному!'
[1.]
Это он уже серьезно поплыл, потому как слушает очень старую песню, хотя и широко известную по комедийному фильму. Только там звучала ее первая часть, а не эта. Что именно за фильм - не стоит тратить последние минуты на копание в именах и названиях.
Но все равно Андрею Михайловичу думалось, что так лучше, чем вышло прошлогоднему Александру, которого в минувшем августе нашли на Гнилых Ставках. Лежал в больнице пять дней и помер, придя в сознание буквально на минуту перед смертью. Смог сказать, что он Саша, говорил еще что-то, но губы и язык шептали уже совершенно непонятно.
А так его никто не знает, документов в карманах нет, о себе ничего не сказал, кроме последних слов, ставших последними в жизни. Есть тень надежды, что когда-то кто-то признается, что убил его, потому как помер Саша от избиения, причем убивали его активно и долго, переломав большую часть ребер. Вот и есть та самая тень, что это все было не случайно, а с целью, а, значит, кто-то здесь его знал.
На работе будет чуть легче с опознанием и отсутствием криминала. Жил-был старый доктор, иногда жаловался на сердце, вот и оно его прихватило. Следователь полиции огнестрельных ран не найдет, потому и дела не будет. Главному врачу Галине Сергеевне будет, правда, немного стресса, но не лишат же ее кресла за то, что ее старенький подчиненный на работе отдал концы? Наверное, нет. Ведь случилось все в обычной обстановке, и главный врач доктора ни публично, ни келейно не ругала на все корки, чтобы провести логическую связь между критикой подчиненного и его уходом за черту?
Нет. Андрей Михайлович был человеком старательным и опытным, оттого его главные врачи регулярно просили поработать еще, потому как персонала не хватает, вот хоть до конца лета, когда обещали из Краснодара прислать юную девицу после интернатуры, и он, вздохнув, соглашался. Временно или постоянно.